... Он вспомнил Таню Куликову, няньку - бабушку Дронова, нянек Пушкина и других больших русских людей.
"Вот об этих русских женщинах Некрасов забыл написать. И никто не написал, как значительна их роль в деле воспитания русской души, а может быть, они прививали народолюбие больше, чем книги людей, воспитанных ими, и более здоровое, - задумался он. - "Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет", - это красиво, но полезнее войти в будничную жизнь вот так глубоко, как входят эти, простые, самоотверженно очищающие жизнь от пыли, сора"....

- Тоже вот о няньках написали вы, любопытнейшая мысль, вот бы и развить ее в статейку.
- Считаю себя недостаточно подготовленным для этого, - ответил Самгин, незаметно всматриваясь в распустившееся, оплывшее лицо жандарма. Как в ночь обыска, лицо было усталое, глаза смотрели мимо Самгина, да и весь полковник как-то обмяк, точно придавлен был тяжестью парадного мундира.

М. Горький

____________ С широко закрытыми глазами ___________
___________ вверх по лестнице ведущей вниз. ____________

Недавно один из центральных телевизионных каналов сделал подарок для меня и для многих, очень многих, я уверен, российских кино-гурманов, - показал один из культовых или, правильнее, культмассовых голливудовских шедевров без звукового закадрового перевода; показал с субтитрами. Ну, чтобы ничто уж не мешало насладиться не только видео-, но и звуковым его рядом. Само же сообщество российских кино-гурманов в высшей степени дезорганизованно, очень разношёрстно и разночинно, что ли. И то, что для одних было подарком в буквальном смысле слова, для меня и для очень, очень я уверен, немногих, подарком было в ёрническом смысле. И, если честно: в смысле не очень-то и хорошем. Но писать ведь надо не только обо всём хорошем. Для этого настроение, как минимум, должно быть соответствующее. Вот и пишу, как могу, то есть под настроение, и заранее прошу извинить меня тех, кому писанина не очень понравится.

Прежде чем приступать, ещё одна ремарка или оговорка: актёры у Голливуда, если даже только по этому фильму судить, всё-таки замечательные, почти как солдаты у Наполеона. Сыграют всё, что потребует от них режиссёр и что в сценарии прописано, и сыграют просто удивительно, как хорошо, - это ещё безо всякого ёрничества. Так что, речь далее пойдёт не об актёрах, не об исполнителях главных или второстепенных ролей, а именно о сценаристе и режиссёре. О том, что же такое эти оба захотели сначала сами увидеть, ну, а потом, значит, и другим показать. Чтобы и другие, как говорится, порадовались.

Итак, начинается фильм со сцены на балу, когда главного героя, мужа-доктора, вызывают в отдельный кабинет этажом выше, где некая юная особа чего-то не то обнюхалась, не то "обширялась". (Кстати, почему именно её, столь небрежно и невнятно прописанную, автор сценария решил "подвесить на стену в качестве ружья", для меня по-прежнему загадка.) Главная героиня, жена доктора, тем временем остаётся в зале и продолжает вальсировать с каким-то уже не очень молоденьким, хотя на первый взгляд ещё и достаточно галантным кавалером. И вот этот стареющий ловелас ни много, ни мало, предлагает молодой, красивой, замужней женщине и матери уединиться с ним в другом, стало быть, кабинете. Ну, то есть, как это у сценаристов, должно быть, называется, - сходу и в карьер, и безо всяких предисловий.

Начало захватывающее, но вот дальше... Дальше начинается что-то удивительное по своей нелепости и нескладности; что-то почти непостижимо идиотическое. Ведь дальше эта красивая и не глупая, в общем-то, женщина изображает нечто совершенно несуразное. То есть, как бы флиртуя с этим ловеласом, слегка вроде бы как отстраняется от него, не без кокетства и жеманства, крутя перед его носом своей прекрасной ручкой с обручальным колечком на пальчике: "Ах вы, очевидно, не заметили я типа замужем..." Ну, то есть сразу, сходу и в полный абзац... как в омут головой.

Действительно, представить на месте героини пушкинскую Татьяну просто невозможно. Да, если и поднатужиться, не слишком гуманным это будет по отношению ко всем остальным, уже отмеченным Оскаром и, безусловно, заслуженным голливудовским героиням. Но что мешает представить обычную, нормальную, вменяемую женщину, от которой и реакцию-то можно ожидать всё-таки более адекватную и месту, и обстоятельствам. Ведь самое простое, самое естественное для женщины в такой ситуации, это дать пощёчину потерявшему стыд мужчине. Безо всяких слов, без пояснений, просто дать по физиономии и посмотреть на его дальнейшие действия.

Да, бывают случаи особые, бывают исключительные и достаточно тяжёлые случаи, когда глупый и патологически застенчивый мужчина, преодолевая свой стыд, как молодой юнкер Ростов "врезается в каре и рубит в песи", пытаясь пробить ту, почти железобетонную, почти "Берлинскую" стену, которую сам же, в своей собственной голове годами выстраивал. Случаются, понятное дело, и эксцессы, и всякие недоразумения. Лично и под присягой готов подтвердить, что случаются. И вот тогда лучше, если рядом окажется женщина такого же склада, как, скажем, Сонечка Мармеладова. То есть, без пощёчины, просто отстранится и отойдёт. Но имеет ли это отношение к данному, голливудовскому случаю? Вспоминаю слащаво-приторную, пресыщенную физиономию того ловеласа (замечательно актёром сыгранного) и сильно сомневаюсь, что хоть какое-то имеет.

Бывают ещё другие случаи, как у Натальи Гончаровой, например, когда женщина боится дать пощёчину из-за возможности дуэли отмороженного ловеласа и её супруга. Когда молодая и не искушённая в светских интригах женщина, чтобы предотвратить дуэль пускается в авантюру, предложенную более сведущей в таких делах особой (некоей Полетикой, кажется) и попадает в западню этой же Полетикой подстроенную. Но, опять же, какое отношение имеет всё это к данному голливудовскому сценарию?

Однако двинемся дальше. Дальше зрителя, допустим, как и меня, всё ещё очарованного если не образом главной героини, то образом актрисы, её играющей; так вот, дальше нас ожидает сцена: "После бала", на семейном плацу. Или, если быть точным, в супружней опочивальне, где молодые выясняют свои, на первый взгляд, достаточно непростые отношения. Имеет место сцена ревности со стороны жены и с попыткой возбудить аналогичное чувство у мужа. И поначалу даже складывается впечатление, что сие не только с целью развеять скуку делается. Может я, ослабив внимание, что-то знаковое уже после пропустил, и в самом начале подразумевались не ревность и не скука, а что-то ещё. Но это и не так важно, что там ещё. Ведь основное, главное в той сцене забыть невозможно, - ощущение, что в комнате находятся не супруги, не муж и жена, а именно партнёры. Партнёры по постели, по ведению домашнего хозяйства, по воспитанию ребёнка. Ну, почти как проститутка с одной стороны, предоставляющая определённые, заранее оговоренные услуги и её клиент с другой, эти услуги оплачивающий. И вдаваться сейчас в скрупулёзный анализ той, якобы семейной сцены, где кто-то кому-то чего-то или недоплатил, или недопредоставил, или по брачному контракту чего-то без уведомления и в одностороннем порядке нарушил, нанеся тем самым моральный ущерб другой стороне - нудное это занятие; нудное, тоскливое и скучное. Занятие не для человека, претендующего называться пусть не знатоком, для этого память нужна хорошая, пусть лишь тонким ценителем кинематографического и театрального искусства.

В целом же фильм настолько не оторван от российской действительности, что временами становится грустно и хочется курить. К счастью телевидение предоставляет такую возможность в виде рекламных пауз. Удивительно, но факт: многие советские фильмы конца 50-х, 60-х и начала 70-х продвинулись в этом отношении гораздо дальше и, если хотите, глубже. То есть в фактическом уползании от своего социалистического реализма, минуя наш сегодняшний капитализм, куда-то в сторону светлого будущего. В процессе оном, как и в случае с модельным подиумом, существовала необходимость принять некую условность, отказаться от буквального восприятия, чтобы воочию представить прообраз этого светлого будущего. Тем, кого до конца 50-х успели хорошенько репрессировать, смотреть на всё это было, скорее всего, и противно, и отвратительно. Но были ведь не только они, были и просто искалеченные войной. И наверное немало, если вспомнить, что советский "холокост" это не 6, а 26-27 миллионов. Именно эти люди принимали условность, глядя на экран, с которого (вдумайтесь!) на них же со слезами смотрела и героиня Джульетты Мазины из "Ночей Кабирии" или женская ипостась чаплиновского образа. Сколько точно таких же или очень похожих лиц находилось в зрительном зале, лиц людей, которые воспринимали не сами слова или их смысл, но их интонацию, настроение. Как там, кстати, на этот счёт у юнкера Ростова:

...Хозяин-немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: "Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!" [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.

- Schon fleissig! [Уже за работой!] - сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. - Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] - обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем-хозяином.

Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул колпак и, взмахнув им над головой, закричал:

- Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]

Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: "Und Vivat die ganze Welt"! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном...

Однако вернёмся в наши дни. Образ главной героини, в исполнении актрисы такой чудный, такой неземной, такой прекрасный и удивительный низводится там, в телевизоре, в перерыве между истошно-гламурными паузами, до уровня маленькой Веры Засулич, у которой отобрали бомбу, отобрали пистолет и принудили стать добропорядочной матерью и супругой. Психоанализ, в этой связи, если уместен, то лишь местами и самый душевно приплюснутый, на уровне эркюлей пуаро с поиском мотивов или адвокатов с поиском лапши на оттопыренные уши присяжных заседателей. И самое лучшее, что можно пожелать молодым уже в конце, это не ограничивать себя тем, безусловно "очень важным и что необходимо сделать как можно скорее". Поспешай, да не торопись. Очень неплохо, согласитесь, на сон грядущий хотя бы Дейла Карнеги друг другу почитать, во всём разобраться и решить всё-таки главный вопрос: стоит ли и дальше в борьбе с рутиной из блохи голенище кроить? Может каждому в отдельности имеет смысл с самим собой побороться? Может вместо реализации своего "Я" ремешком пройтись, как веником в бане, по индивидуальности своей шаблонной? Пройтись не в буквальном, в переносном смысле, но обязательно собственноручно, как унтер-офицерской вдове, не дожидаясь помощи со стороны партнёра, - и в семейной жизни, опять же, разнообразия больше.

Или не согласитесь и скажете, что я слишком грубо утрирую, что отношения намного сложней и запутанней. И тогда я повторю, что: отношения между кем бы то ни было сценарист волен запутывать сколько угодно. Просто это не будут в буквальном смысле супружеские отношения, то есть отношения людей душевно родственных. Это уже совершенно чужие, то есть внутренне абсолютно свободные и независимые друг от друга люди. Да, их контакты значительно легче и проще, они по тому или иному шаблону выстраиваются, почти как у тех или иных птиц. Да, некоторых такое положение вещей вполне устраивает. Однако необходимо учитывать, что отсроченная, кредитная плата за излишнюю простоту и буржуазный рационализм - шаблонные, почти стандартизованные душевные сокровенности, в которых чем далее, тем более проявляется некий декаданс, как внутренняя оппозиция к своей же морали и своим же собственным ценностям. Иногда он довольно комично проступает, например, в образе Че Гевары на борту самого лучшего броненосца всех времён и народов.

Так вот, проявляется некий декаданс, не проявляется - в человеческом понимании отношения между людьми остаются предметом всё-таки не вполне одушевлённым. И потому, сколько его, предмет этот, в Голливуде ни запутывай, какие шарады и ребусы с привлечением третьих, масками прикрытых лиц ни сочиняй, он априори и значительно проще, и примитивнее. Со временем, возможно, он вообще перестанет быть предметом исследования или головной болью для адвокатов, поскольку окажется во всех возможных комбинациях прописанным в толстенных брачных контрактах, - в этом, можно сказать, своя изюминка или идея всеобщей глобализации.

Или дебилизации, - это уж кому как больше нравится. Просто "людям в масках" не объяснишь, что в данном контексте, это синонимы. Они именно в "этом контексте" ограниченно вменяемы и очень похожи на "человека без маски, но с ружьём". И каким бы странным, каким причудливым ни казалось такое сопоставление, не растолкуешь гражданам ни в масках на мессах, ни в кепках на броневиках, что ключ к решению проблем, не связанных с главным предназначением человека (о главном чуть позже) , в его же воспитании до 5-летнего возраста. Ещё точнее: в том, КТО находится рядом с ребёнком в этот период , по завершении которого о воспитании или перевоспитании (в том числе и половом) говорить просто бессмысленно. Ключ этот был, скорее всего, случайно найден в России в 18-м веке и уже к началу 19-го была искусственно выведена качественно новая порода людей, именуемая дворянским сословием. К началу 20-го столетия ключ был снова потерян.

Для большей ясности повторюсь: в среде "надменных потомков известной подлостью прославленных отцов" была искусственно выведена новая порода людей, находившихся вне этих, для 21-го века, слишком нерациональных проблем. Если понять, как это было сделано, если применить опыт не к отдельно взятому сословию, а ко всем сословиям в отдельно взятом государстве, то, по крайней мере, самую скорбную и бестолково-уголовную составляющую нашей жизни можно будет оставить в 21-м веке. Демонизировать её на голливудовских мессах и тащить в 22-ой, 23-ий век и дальше всё равно, что прихватить туда же оспу, чуму или туберкулёз.

А понять, как это было сделано, не так уж и трудно, не нужно для этого семи пядей во лбу. И ничто не мешает сделать это сейчас. Для этого необходимо лишь создать условия, при которых любой молодой мамаше, неблагополучной в материальном или психологическом плане (или в каком-либо ещё), в любом роддоме достаточно будет написать заявление, чтобы передать своего ребёнка на воспитание государству до 5-6 летнего возраста. И чтобы у мамаши уверенность была, что за эти 5-6 лет, то есть до того, как она снова воссоединится со своим ребёнком, людей, способных заклеивать её младенцу рот лейкопластырем, чтобы не кричал или привязывать его к кроватке, чтобы не шалил ни в самих приютах, ни за пушечный выстрел от них не будет. И речь тут не об отстреле, как таковом; речь о самом тщательном отборе из большого числа людей, о прохождении массы психологических тестов, специально для этого разработанных.

Люди не рождаются с предрасположенностью к чему бы то ни было. Любая предрасположенность формируется в самые ранние годы жизни и вне какой-либо связи с генетической наследственностью. Именно среда обитания, взрослое окружение формируют наклонности ребёнка, дурные или хорошие. А проблема, не решённая педагогикой и поныне, в том и заключается, что на раннем и самом важном этапе развития, этапе формирования личности, взрослые или воспитатели не в состоянии контролировать сам процесс. Ребёнок, непонятным пока для науки способом (может быть посредством какого-то шестого чувства, которое в дальнейшем утрачивается), копирует или как губка впитывает всё хорошее или плохое рядом с собой. Причём делает это хоть и бессознательно, но на достаточно высоком, интуитивном уровне. Делает, по сути, слепки различных душевных состояний окружающих его взрослых людей. Состояний достаточно сложных, порой безотчётных даже для самих воспитателей. И всё, что наука (не педагогика, а психология) может на сегодняшний день, - это скрупулёзный отбор взрослого окружения или воспитателей. То есть всё то, чем занимались не по науке, а по наитию ещё в 18-м веке.

Другими словами, эти новые приюты для детей не должны иметь ничего даже внешне похожего на нынешние, - в этом и смысл, и суть всего мероприятия. И находиться они должны на изолированной и хорошо охраняемой территории под пристальным наблюдением не только государства, то есть чиновников, но всей общественности и, прежде всего, церкви. И не только лучший человеческий материал, наделённый уникальным и достаточно уже редким даром самоотверженной любви к чужому ребёнку, в виде нянек-мамок, сестёр-санитарок и кормилиц, но весь "материнский капитал", весь стабилизационный фонд необходим именно для этого. Будут или не будут там же построены новые Академгородки с интеллектуальной и культурной элитой страны, - вопрос сугубо финансовый и не столь важный.

Да, свобода в России, как того и следовало ожидать, обернулась тиранией уголовников,- тиранией тех, кто её, свободу, в конце 80-х, начале 90-х первым "прихватизировал". Да, интеллектуальной и культурной элите в таких условиях особенно неуютно. Но, если министр финансов г-н Кудрин как в печально известном фильме "Выбор Софи" предложит выбирать, то для России не её сегодняшняя элита, а именно эти младенцы могут стать главной надеждой и опорой, основным стабилизационным фондом. (Ещё раз и особо подчеркну: не генофондом нации, к генетике обсуждаемый вопрос не имеет даже косвенного отношения.) Ведь когда они вырастут и достигнут возраста своих нынешних родителей, преступность самым естественным образом сократится в 10 раз, когда вырастут внуки - в 100 раз. Почему? - да, потому, что дети будут уже другими, не такими, как их стареющие родители и дряхлеющие прародители. Потому, что благодаря созданию необходимых предпосылок для психологического оздоровления общества в ходе естественной смены поколений порочная связь времён будет, наконец, разорвана.

Качество человеческих отношений никаким количеством секса или сексуальных извращений, никакими умозрительными шарадами и логическими ребусами не подменишь. Человека, как объект исследования, нельзя рассматривать как нечто, созданное исключительно для счастья. Нельзя рассматривать его как птицу, созданную для полёта. Человек не курица и не птица, он создан по "образу и подобию", и главное его предназначение - исследование и познание окружающего мира. Что же до человека не вообще, а человека в частности, то главное для него, - это по-возможности соответствовать "образу и подобию". И спрос тут со всех один, хоть и совсем разный: у одних - чего смогли или успели сделать, у других - что смогли не сделать или не совершить. И если это истина, она не должна зависеть от того, кто её вещает: праведник или выродок. Точно так же не должно быть никакой разницы и в смысле её восприятия. Это только правда, со своими шкурными интересами (типа: восток-запад, евреи-арабы, и т.д. и т.п.) у каждого своя и зависит от своевременно и правильно выбранной точки зрения; истина - универсальна.

Что же касается непосредственно семейных отношений, то по этому вопросу я, если хотите, ещё более определённо выразиться могу: свобода и независимость индивида, столь необходимые в любом демократическом обществе, столь же нелепы и неуместны в любой отдельно взятой ячейке этого общества, то есть в семье. В противном (лично для меня) случае, женщина сама как бы помещает себя в некий, образно выражаясь, гарем. Если она ревнива и самолюбива, будет находиться там в гордом одиночестве, как та "зазноба в высоком терему..." Если нет, со временем появятся другие жёны. Но и то, и другое (по сути, а не по форме) - одно и то же. Дистанция, которую она выдерживает между собою и своим мужем никак от этого не изменится.

Ладно, оставим фильм и поговорим, действительно, не об узко половых, а о семейных отношениях вообще. Ну, вот представьте, живут мужик и жена его в браке лет эдак 30. И дети уже выросли, и своими семьями уже обзавелись, а жена у мужика возьми, да помри. И ощутил мужик этот некую пустоту рядом с собой, даже как бы и словами-то не вполне изъяснимую. И мужик ещё вроде не совсем-то старый, и ещё две случайные женщины с ним были. Но обе именно случайные, в том смысле, что не могли они собою эту пустоту заполнить. Парадокс ещё и в том, что одна из них и намного моложе, и красивее его жены была, - а вот на тебе, - не смогла, не справилась.

Спросите почему? - да, потому что жена за тридцать-то лет совместного проживания слишком уж хорошо приладилась к мужу своему. С первого же года, с самого начала совместного проживания в ней происходила некая постоянная, хотя, обычно, и совершенно незаметная со стороны душевная работа. Внутренне пристраивалась она ко всем его выпуклостям и впадинам, его вонючим носкам и грязным, пропахшим потом, вечно рваным рубашкам. Даже к отдельным тараканам в голове его. Преодолевая, может быть, естественную брезгливость, принимая в нём подчас то, что в самой себе никогда не приняла бы. Почему делались для него такие исключения? - наверное, дело тут в половых различиях. Из-за них он был для неё существом другого, априори более высокого по отношению к ней порядка. Чем он был лучше других мужиков, ну, если не её глазами, а беспристрастно и со стороны взглянуть? - да, ничем. Просто в этом, наверное, и состоит главное и такое обыкновенное чудо супружеской жизни. Ну, то есть с одной стороны женщина, начавшая некую внутреннюю работу над собой, начинает всё больше любить то, что её любви, скорее всего, недостойно, и видеть то, чего на самом-то деле и нет. А с другой стороны мужик, в котором что-то такое мужеское видят, начинает невольно до этого мужеского подтягиваться. В более лаконичном виде это звучит так: мужчину мужчиной делает женщина. И чем слабее женщина, чем больше она нуждается в защите, тем в большей степени это выражено.

Что же до половых, интимных аспектов супружеской жизни, то о них, я уверен, не здесь, не в ДК РП, а ещё в школе необходимо говорить. Объяснять девочкам, особенно похожим на Марью Болконскую, да вдобавок ещё и без приданого княжны, что аспекты эти занимают в жизни супругов даже не второстепенную, - третьестепенную роль. И делается там всё впотьмах, впопыхах и на ощупь. Что при выключенном свете нет абсолютно никакой разницы, писаная или неписаная красавица рядом лежит. Главное, чтобы человек этот был живой, не кукла заводная и не та, холодная и красивая статуя, на которой, стыдно сказать: "... был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу на великосветских балах ."

Объяснять нужно, что вопросы половые не могут быть главными в жизни человека. Если человек нормален, они играют даже не второстепенную роль. Первостепенными они могут быть только до замужества и, соответственно, женитьбы. Ну, в крайнем случае, месяц после свадьбы ещё могут быть. Если это не так, что-то не вполне нормальное с самим человеком, вернее с образом его жизни. Ведь у большинства, слава Богу, пока ещё нормальных вопросы воспитания детей, вопросы обустройства семьи, вопросы обустройства страны в которой семья живёт, политика, то есть, а также наука, искусство, работа, наконец, оттесняют половые, интимные вопросы на самый задний план. Иной образ семейной жизни веками считался сродни юношескому рукоблудию, то есть занятию достаточно глупому и постыдному.

Слово "постыдное" можно убрать и заменить на: "в высшей степени нерациональное". И вот именно этим, "в высшей степени нерациональным", преимущественно эпатажным мыслеблудием и занимаются, как мне лично кажется, в общем-то, не глупые и по-своему талантливые люди в Голливуде. Особо подчеркну: занимаются не переосмыслением и переоценкой, и даже не игрою со смыслами в интеллектуальном значении слова "игра". Нет, интеллектуальные плэйбои и, в большинстве своём, потенциальные "мальчики для битья" ещё во второй половине 20-го столетия занялись огульным и достаточно тупым отрицанием многовекового опыта проб и ошибок, называя это разрушением стереотипов.

Ну, а женщина существо ведомое, она хочет соответствовать тому, какой видит её мужчина. Это, наверное, в самой женской природе заложено. И если в начале 19-го века, в России, например, лучшие представительницы прекрасной половины человечества появлялись в высшем обществе под руку с Пушкиным, Грибоедовым, под руку с будущими декабристами, то сегодня они же вынуждены появляться там и быть ведомыми чёрт знает кем. В том числе и режиссёрами, и сценаристами, и не всё только голливудовскими, которые, ну, вот такой вот... хотят видеть её, женщину, своими широко закрытыми глазами. У которых на большее ни ума, ни фантазии пока не хватает.

Однако жизнь не стоит и не крутится на месте волчком. Будем надеяться и ждать. Ждать, в том числе и чуда. Такого, например, когда в Голливуде не для общего профессионального кругозора и поверхностной начитанности, а просто так, на досуге, от скуки и всерьёз заинтересуются Пушкиным, Толстым, Достоевским и, главное, Чеховым. Скука и тоска, где бы она ни приключилась, это ещё не чудо. Чудо, это когда кто-то или по неосмотрительности, или по недомыслию кокаину и привычному, комфортному, беспроблемно химическому погружению "на дно колодца" предпочтёт погружение в русскую классику. Но если такое когда-нибудь и с кем-нибудь случится, если это войдёт в моду, в Голливуде, возможно, перестанут, наконец, путать А.П. Чехова с его племянником, актёром М.А.Чеховым. А это уже верный признак того, что скоро, очень скоро может грянуть буря. Ведь картина-то, согласитесь, знакомая: сперва неожиданно сильно повышается уровень требовательности к своему творчеству. Затем возникает острое, до слёз ощутимое несоответствие между этим уровнем и собственными возможностями. И, наконец, случается кризис, поскольку люди, не защищённые ни наркотиками, ни алкоголем вдруг с пронзительной ясностью и жгущим стыдом понимают: всё то, что они делают сейчас, это ещё хуже, чем кризис.

Не исключено также, что российская драматургия начнёт к тому времени выбираться из точно такого же и уже как бы привычного для себя, кризисного состояния. И даже на некоторое время заполнит собою образовавшуюся пустоту. Как это произойдёт или может произойти, я не представляю даже приблизительно. Но, повторяю, будем надеяться и терпеливо ждать, и время от времени возвращаться к этой деликатной теме, в том числе и здесь, на страницах журнала и в ДК РП.