В сравнении с живописцем или поэтом режиссер нравственно проигрывает, т.к. он для завоевания " несуществующих территорий " пользуется " наемными войсками " . И если результат сомнителен, жизнь участников творческого процесса бессмысленна.

Помимо нравственных проблем есть еще и таинство творчества. Из чего оно складывается в кино - я не знаю. Внешне правильное, грамотное - не есть путь к достойному результату. И необязательно художник должен объяснить себе самому сделанное им. Объяснение означает возможность повтора. А он не должен уметь повторить сделанное. Изображение, попавшее под объектив кинокамеры, должно нести в себе принцип " добавочной грубости " . Такой взгляд на элементы фильма позволяет им лучше соединяться друг с другом и совершенствоваться в соединениях.

Здесь, на выставке, - подготовительная работа над фильмами. И пред- ставлена она эскизами художника Франчески Ярбусовой и несколькими десятками моих набросков и раскадровок. Говоря о Франческе, я всегда вспоминаю строчки: " В такую ночь Медея шла, в полях сбирая травы волшебные... " Она и составляет изображение, как лекарственный сбор. Для стороннего наблюдателя наши с ней разговоры загадочны и темны. Я говорю:

здесь, в кадре, мне нужно, чтобы веяло горькой полынью, а здесь - чтобы цветы замыкали на себя ночь и растворяли ее и чтобы пахло темно-синим. Я могу сделать набросок кинокадра, но не эскиз, могу нарисовать персонаж, его игру, но не могу претворить его в материал. Для меня ценно не правильное, прилежное рисование, а лихорадка фактур. Я чувствую контраст изображения, сумрак его, развитие, точку, через которую внимание зрителя проходит в кинокадр. (В этом смысле Пауль Клее для меня - морфология в применении к мультипликации.) Для Франчески - это лучшее мгновение сохранить творческое беспамятство на протяжении работы в эскизе. Тогда психическая и духовная энергия уплотняется. Между художником и режиссером возникает силовое поле. Я лишь должен создать условия, при которых это становится возможным. И тогда ты вдруг начинаешь делать то, что не можешь осознать умом, и кажется, что все совершается помимо тебя, по чьей-то воле... Ты даже не замечаешь, в какой момент пройдена граница, за которой открывается другое пространство.

В "Русском переплете"