|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
Злободневное
26 февраля
2017 года
Матильда из ГлавЛита, или Да здравствует цензура?
(некоторые
мысли по злободневному поводу)
Сегодняшняя история с фильмом «Матильда» - всего лишь
частный случай, который отражает положение с творческими жанрами у нас в
стране. Ещё в октябре прошлого года министр культуры на одном из
ведомственных брифингов
заявил, что (цитирую) "Мы бы
хотели определять тематику фильмов, на которые будут выделяться бюджетные средства, работать со сценаристом, продюсером".
То
есть, по сообщению ИНТЕРФАКСА наш Минкульт планирует согласовывать сценарии
фильмов, которые будут финансироваться из госбюджета. По словам
Мединского, после того, как в Министерство культуры будут поступать
сценарные
заявки, специальная комиссия может просить поправить те или иные
моменты. И ещё одна очень интересная новость: со
следующего года Министерство культуры собирается самым жёстким образом
определять тематику игровых, неигровых и анимационных фильмов, которые будут
делаться опять же на государственные денежки. Похоже, скоро сбудутся слова
великого Федерико Феллини, что цензура это реклама за государственный
счёт.
Да, всё вышесказанное очень серьёзно! Это вам не товарища
Ленина из Мавзолея выносить! Здесь соображать надо!
Я,
к счастью, не министр, мне всякие
дипломатические реверансы ни к чему, поэтому могу говорить совершенно
понятным языком: У НАС ОПЯТЬ ВВОДИТСЯ
ЦЕНЗУРА – и лично я ничего страшно-губительного
в этом не вижу. Кстати.
шестого
июня 2016 года исполнилось девяносто лет одному из тех грандиозных советских
государственных институтов, о котором сегодня предпочитают не вспоминать –
Главному управлению по делам литературы и издательств (проще и понятнее –
ГлавЛиту).Об этой
организации до сих пор ходят самые разные, вплоть до нелепейших,
слухи-«страшилки»,
а сама она представляется этаким бездушным и кровожадным монстром,
безжалостно
душившим в советские времена всякую свободу слова. Рассуждение на уровне
детского сада или каменного века (это уж кому как удобнее и приятнее)!
Свобода
слова ограничена
ВЕЗДЕ, ВСЕГДА и в ЛЮБОМ государстве, и так будет до тех пор, пока существует
такое понятие, как ГОСУДАРСТВО. И сейчас у нас, в постсоветской России,
цензура
тоже есть, хотя она, естественно, и носит иные, нежели про Советской власти,
формы. Конкретный пример – т.н. «политкорректность». Что это такое? Да та же
цензура! Помните, у Оруэлла в его знаменитом романе «1984» описано
государство,
в котором все говорят на особом ,
искусственно созданном языке, который исключает всякую попытку
озвучить
мысли и идеи, неугодные тамошним властям? Вот она, эта самая
политкорректность.
Зато само слово – «политкорректность» -
звучит-то как? Музыка, а не слово! Песня!
Кстати о упомянутых советских временах. Считаю, что
нельзя
мазать советскую цензуру одной лишь чёрной краской. Да, она была излишне
идеологизирована, но в то же время
всегда её главной заботой была охрана в печати
государственной и военной тайн. Это было особенно важно, учитывая те
враждебные
внешние условия, в которых существовала наша страна. НЕ: секрет, что сбор
разведданных в открытой печати широко используется спецслужбами разных стран
при любом государственном строе
(сегодняшний – не исключение). Как не пытайся этот совершенно невыигрышный
для сегодняшних
«демократов» факт скрыть, но в СССР для шпионов такой источник информации,
как
печать, практически не работал. Кроме того, ГлавЛит составлял и план
издательской
продукции на всю страну, определяя листаж и процент литературы по отдельным
отраслям знания и для отдельных групп потребителей. То есть, Главлит
выполнял
не только карательно-«запрещательную» функцию, но и планировал издательскую
деятельность, и заботился о высоком качестве публикуемых литературных и
журналистских произведений. Кто на государственном уровне занимается
планированием и качеством сейчас, когда того же ГлавЛита нет уже одиннадцать
лет? Правильно, никто! Некому – и вот это уже совершенно
неправильно!
Не
открою Америки, если напомню, что все мы живём в такое время, когда, в
первую
очередь, именно ИНФОРМАЦИЯ правит миром и людьми. Да, именно она, а не, к
огромному сожалению, какие-то нравственные ценности .Человек –это, конечно,
звучит гордо, но кого сейчас в этом убедишь? Если только другого человека,
который уверен, что он сам хозяин своего счастья. Увы, времена горьковских
Макара Чудры и Данко давно прошли, и , скорее всего, безвозвратно. Здесь
немаловажен и другой момент: цензура сейчас ощутимо изменилась и уже не
проявляется в виде лобовых атак. Да они и не нужны:
сегодняшние специалисты тех же СМИ
навострились так умело, в нужном им ключе обрабатывать информацию и
преподносить
её в такой выгодной для них последовательности, что могут легко формировать
направление и мысли и практических действий миллионов ни о чём таком и не
догадывающихся читателей, слушателей, зрителей.
…Да,
цензура вводится, но как-то стыдливо, как-то вроде бы нехотя-исподволь, с
постоянной оглядкой непонятно на кого: а вдруг НЕ ПОЙМУТ? И вот эта
совершенно
непонятная стыдливость выливается в, в конце концов, в самые уродливые
формы. Я
имею в виду эти совершенно дурацкие цифирки-крестики, которые сегодня
сопровождают практически любую телепередачу. Кого они могут обмануть?
Ни-ко-го!
Недаром уже появились анекдота на эту «цифирко-крестиковую» тему, а это уже
СИМПТОМ! Да и как им не появится, если следуя
логике
борцов за нравственное здоровье, следует запретить все советское военное
кино
(или показывать его ночью): там курят, а иногда даже (!) выпивают. Положить
на
полку комедии Гайдая, Данелии, Рязанова. Сцены с алкоголем из них, помнится,
уже вырезали... Потом вставляли на место... Теперь снова засучили рукава...
Зато в «детское» время можно показывать стирку «грязного белья» от Малахова,
Зеленского, криминальную расчлененку по НТВ. За «детское время» борется
бизнес-эротика «Дом-2», владельцем которой является небезызвестный господин
Валерий Комиссаров. Как говорил Салтыков-Щедрин: «Ежели чувствуешь, что
закон
полагает тебе препятствие, то, сняв оный со стола, положи под
себя».
И в качестве
вывода:
во всём должен быть ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ. Лично я считаю, что в цензуре, как
дисциплинарной категории, он есть.
А
в заключение, чтобы, как говорится, «подсластить пилюлю»: одним из самых
беспощадных цензоров в семидесятых годах прошлого столетия в седьмом отделе
(именно этот отдел занимался (цитирую дословно) «вопросами изъятия
политически
вредной литературы») «Министерства НЕпечати», как называли ГлавЛит
острословы,
служила сурового вида дама с внушительной «халой» на голове. Звали её – не
поверите! – Матильда Павловна. Старых московских литераторов, те, кто тещё
помнит советские времена, до сих пор
при
упоминании этого имени бросает в дрожь.
|
Проголосуйте за это произведение |
Сколько помню, Алексея Курганова мне удавалось урезонивать. Но его одобрение цензуры меня смутило. – Я знаю, что надо было б обязать «цензоров» предварительно сдать экзамены (теоретический и практический) по «Психологии искусства» Выготского. Потому что художественность по следствию из его теории нецитируема, подсознательна и аполитична (деидеологична в том смысле, что идеал автора самому автору не известен, поскольку подсознательное рационально невыразимо). Но я также знаю, что этой теорией НИКТО не пользуется. Прошло больше полувека с первого издания этой книги, и – нулевой КПД! (Я уверен, что, в течения полувека же крутясь в области литературо- и искусствоведения, я б обязательно хоть раз наткнулся на фактическое использование кем-то этой теории. А – ни разу. Были считанные разы обильного использования его имени, при полной беспомощности его теорию применить. Были, наоборот, разы, когда интуиция учёного стихийно вела его в русле этой теории, но – совершенно стихийно и без осознавания, что это имеет отношение к художественности по Выготскому, соответственно – без упоминания его имени.)
|
Единственно, что реально можно предложить – устраивать государственную оценку произведения не до его создания, а после. Это – рассчёт на упомянутое выше стихийное использование критиком художественности по Выготскому иными учёными и критиками (без осознавания, что она такое – эта художественность). Что будет, если, например, фильм государством оплачен, а такая, как я описал выше, цензура фильм забракует, как мало- или нехудожественный? – Деньги, да, пропадут. Но зато будет всем известно, что режиссёр имярек провалился. И ему в другой раз вряд ли откроют финансирование. А другим будет неповадно так проваливаться. Прокатчики же и зрители пусть на свой страх и риск обеспечивают заклеймённому фильму посещаемость.
|
применимую к причине практического отказа от теории художественности по Выготскому: «Принятие или отказ от концепции, в конечном счёте, связан с её приспособительным характером, насколько в массовом масштабе она обеспечит возможность выжить тем, кто примет её установки или окажется в сфере влияния принявшего её сообщества» (http://toyber.narod.ru/ISTOR.htm). Где идёт идейная война, не нужна теория, если она аполитична. Человек, ей приверженный, окажется врагом обеих враждующих сторон.
|
