Проголосуйте за это произведение |
Рассказы, 8 февраля 2007
БОЛЬНИЧНЫЙ
ЧЕЛОВЕК
Ирма попала в больницу - впервые в жизни, зато в Германии. Прожила в
Томской области, в больницах не лежала, только работала - санитаркой и ещё
кастеляншей.
Сегодня у неё День Рождения -
101
исполнилось, но по дому всё ещё сама делала, продукты закупала, по
воскресеньям
в церковь ходила, да ногу вдруг ночью скрутило, не только пошевелить -
лежать
невмоготу. С подколенной впадины боль спустилась к ступне - покалывало и
тянуло
так, будто икру хотели выдернуть. Поднялась
температура.
Утром с трудом докандыляла до поликлиники. Ортопед решил исключить
тромб -
вызвал скорую. Через полчаса в комнате для пациентов возникло два жердистых
мужика в пёстрых курточках и с креслом на колёсиках - один двумя пальчиками
всё
его перед собою толкал.
- Кто из вас Шмидт? - обратился
он
к больным.
Опираясь на здоровую ногу, Ирма испуганно
приподнялась:
- Я-я.
- Сидите, сидите! В кресло сползти сумеете?
И незаметная Ирма неожиданно
для
себя сделалась предметом повышенного и сочувственного внимания, молодой
человек
даже вскочил и помощь предложил.
Подумаешь, - в кресло сползти! Эка невидаль!..
- Всего доброго! Счастливо! Желаем поскорее поправиться! -
напутствовали
больные, и её, как маленького баловня, покатили к
лифту.
У Ирмы настроение поднялось - вот почести-то удостоилась!.. Даже боль
куда-то ушла, а тупая после бессонной ночи голова обретала ясность. Это ж
надо -
с третьего этажа и без всяких усилий! Да с такой работой не только мужчина -
любая женщина справится!
И вспомнила, как в трудармии на лесоповале работала. Еле живая.
Размахивания топором не согревали. Однажды ноги чуть не отморозила - в
латаных-перелатаных валенках. Выжила... Ещё бы - не выжить! Слабое тело
этому
желанию повиновалось машинально - уж очень хотелось доказать, что никакой
она
не фашист.
Выкатили к "скорой" у дороги; выдвинули, как из ящика,
каталку-носилки с белой простынкой; один схватил за ноги, другой - под
мышки.
Сосредоточиться на боли не успела - только ойкнула, и вмиг на всём белом
оказалась - в сапогах!..
Машина везла неслышно и ровно - остановилась у приёмного покоя. Но
принять
"эту даму", Ирму то есть, здесь почему-то не могли - повезли к другому
покою. Негодовала же не поэтому, а потому, что её "на старости лет в дамы
зачислили".
И началось её подвально-катальное путешествие - всяким
"налево-направо-прямо"
счёт потеряла. Хорошо, конечно, но с температурой всё же холодновато. Лежала
на
спине - глаза, нацеленные в потолок, сравнивали...
Труб, толстых, средних и совсем узких, было здесь куда больше, чем в
сибирских больницах. Они цинково блестели, красно радовались, оранжево
щеголяли, а в Сибири всё больше плакали.
Там, на подвальных стенах, трубах и даже в воздухе, сырость висела
хроническая, и никаким дырочкам-окошечкам убрать её было уже не под силу.
Цементный пол из года в год сапогами, лопатами и ломами разбивался, камушки
выносились в дни ленинских субботников. Неизменными оставались лишь горы
окаменевшего цемента. На них санитары и дворники в подвальном мраке спасали
от
воды свои ноги, когда посылали ликвидировать течь.
Латали трубы обыкновенной клеёнкой и целлофаном, сверху верёвками и
бинтами притягивали, позже скотч появился - легче стало. По подвальным тем
колдобинам на каталке не проехать - там и ходить-то небезопасно, а здесь
сухо,
светло и, как в ухоженной комнате, чисто.
Остановились у лифта - в нужное отделение подняться, как раздался
крик:
- Стефа-ан! Погоди-и!
Тяжело дыша, подбежал молодой санитар:
- Велели к 62-му стационару доставить.
- Зачем - это не её заболевание!
- Не знаю, сказали вернуть.
- Они что, идиоты, не могли договориться сразу? Ничего себе - через
весь
больничный комплекс опять! - и нехотя развернулся.
Ирме сделали УЗИ - тромба, как и думала, не оказалось. И она ещё раз
утвердилась, что "медики ничего не соображают", ей бы "их знания - на
глаз диагностировала бы!"
На больного ни у кого и нигде времени не хватает, а в Германии - тем
более. Ходила к ортопеду - знает. Начала было жаловаться, что да как, он
сразу
прервал и - ну ассистенту лекарство надиктовывать. И что? Пила - не
помогает.
Да, мало врачей, что слушать умеют. Врач - это ж, как учёный высшей пробы:
столько открытий можно сделать, сколько перед тобой
больных...
Ирма с самого начала была уверена, что у неё воспаление, только чего -
костей, нервов, хрящей, мышц - было для неё закорюкой. Не хотят искать
причину -
им легче тромб найти!
Вот "техническое оснащение", как говаривал когда-то главврач в
Сибири, или, как сейчас говорят по-германски, сервис, - тут у них всё, как
надо! Просто мечта - да и только! Кресла, каталки, кровати, какие хочешь, и
всё
на роликах - класс! Никакого напряга - не то, что в России, глаза на лоб!
В Германии работа санитара или дворника - это ж одно удовольствие!
Листья
в парках не граблями сгребают - листьедувом! В доли секунды кучу
надуют.
Или санитары опять же - катай да катай! Да разве ж это работа? Оно,
конечно, носильщику - лафа, да и больному - кайф, однако жалела, что в её
бытность на носилки такого, бывало, бугая взгромоздят, что хоть краном потом
стаскивай-перетаскивай.
Да-а, сервис больничный у них, что надо. Соседку в прошлом году
прооперировали - до сих пор вспоминает.
В назначенное время, ну, прямо тютелька в тютельку, сестра с белыми,
как
у невест, чулками, явилась. Раздела пациентку, натянула рубашку с завязками
на
спине и велела лечь на кровать. Как не подчиниться - легла. Сестра заботливо
одеяло подоткнула, сверху ещё одно накинула. Только подумала: "Под
одеялом,
что ли, оперировать будут?", а кровать уже из палаты выкатили. И, словно
маленькую, по коридорам да лифтам вверх-вниз катали-увеселяли. Затормозили у
голубой стены, кнопку нажали и ждут - ей улыбаются.
А стена вдруг - р-раз! - и начала опускаться. С кроватью сравнялась -
санитар с той стороны, а сестра с этой опять же - р-раз! - и перетянули её
вместе с простынкой на мягкую каталку. Весело и - никакого страха! Из
круглой
железки горячее-прегорячее одеяло достали, укрыли и дальше покатили - и
никакого тебе коридорно-подвального холода. Остановили каталку, опять
улыбнулись, дали чего-то вдохнуть, и она отключилась. Проснулась в палате
уже и
- на своей кровати.
Ирма соседку тогда с улыбочкой слушала, - думала, специально
разрисовывает. А, выходило, и вправду у них всё отлажено - каталки, кресла,
ролаторы...
А вот лечат плохо. Два года боль в плече убрать не могут - так и живёт
с
нею, притерпевшейся... Плохо, ночами из-за неё просыпается, а укрыться, как
следует, не может.
Ирму, как и соседку, тоже долго по коридорам, лифтам и этажам катали.
Остановились уже в палате. Как увидела, ахнула. "Что случилось?" -
испугалась сестра. Да ничего не случилось - палата персональная, на одного,
- с
телевизором, наушниками, ванной комнатой! В ванной - душ, туалет, мойка,
зеркала прямо и в анфас, полотенца, салфетки, мыло, полочки разные там, и
всё -
блестит!.. За новую русскую, видно, приняли - "оснащение" показать
захотели...
Не только кровать на роликах, даже столик квадратный и тумбочка. У неё
выдвижной ещё столик такой - в кровати кушать удобно, прямо, как в кино
видела.
Дверцы, с какой хочешь стороны, открываются-закрываются. Два мягких кресла.
Свет хоть дневной, хоть ночной - над кроватью, столом, у двери, включай,
какой
хочешь и где хочешь.
Без стука в палату даже врачи не входят. Еду приносят и - тоже со
стуком.
По утрам согласовывают меню. Минеральные воды, соки-чаи-кофе на столике за
дверью. Да хоть упивайся - сколько угодно и чего
угодно!
А угодно было одного - лечения, а его-то как раз и не было. В первый
день
прописали втирание и жгутование - так и этого не сделали. Во второй - с утра
граммулечку намазали - двумя пальчиками растёрли, вечером намазали
полграммулечки - разрисовали, как на пыльной полировке. Не забывали одно
только
- микстуру выставлять.
На третьи сутки Ирма всё своё недовольство врачу выкудахтала: не
втирали,
не жгутовали, в другое отделение хочет. Ничего, мол, у неё, кроме
воспаления,
нет, а какое, так в секрете и остаётся, до причины доискаться не
хотят.
Удивлённый врач заинтересованно
и
внимательно слушал, а потом полюбопытствовал:
- А вы кем, простите, раньше по профессии
работали?
- По профессии? Больничный я человек -
санитарка!
Расхохотался так, как давно, наверное, не
хохотал.
- И много в России таких больничных человеков?
- Много-немного - не знаю, а я была хорошим.
Минут через пять после ухода врача с мазью и жгутами прискакала-таки
сестра.
Выдавила целых полтюбика и начала растирать - никак управиться не могла,
Ирме
даже помогать пришлось. Белый чулок натянула, ногу двумя длинными жгутами
охомутала - сразу полегчало. А потом сам доктор ещё раз кровь брал -
воспаление
проверить.
Закончился больничный сервис Ирмы на седьмые сутки. При выписке
узнала,
что лежала в кожном отделении. Выходило, перехватили её - пациентов мало, а
жить-то всем хочется...
Ну, подумаешь, причину болезни не выявили, зато прочувствовала
сладость
персональной палаты, персональных минерало-соко-чае-кофепитий, стуков в
двери,
роликов...
А что до причины, так на шалости земные уже немного осталось: вскроют
-
продиагностируют - докопаются...
БЕРЁЗКА
"Что он,
сволочь,
делает?" - кровь застучала в висках, нервы напряглись, и Галина с тропинки
бросилась наперерез бульдозеру.
- Ты что,
паразит,
делаешь? Зачем берёзку губишь? -кричала и жестикулировала она красному от
жары
водителю. Он непонимающе пожимал плечами, кокетливо подмигивал, вновь и
вновь
разгонял машину и с налёту наезжал на берёзку.
Чертыхаясь,
Галина
бросалась под колёса и нож, делала у головы знаки (дурак, что ли?),
ладошками
крест-накрест отчаянно махала перед грудью, вытягивала руки и настойчиво
указывала вдаль - уезжай-де, но сероглазый пялился, ухмылялся и, забавляясь,
делал новые наскоки.
А берёзка,
словно
упрямый ребёнок, что не хочет из постели, лишь переваливалась на другой бок
-
из земли никак не шла, видно, жить хотела. На последний вираж Галина не
среагировала, встала у её основания, безнадёжно вытянув вдоль бёдер руки, -
насмерть, похоже, встала.
Взгляды, озорной
и
гневный, встретились. Подождав
минуту-другую, мужик нетерпеливо нажал на газ. Машина рванулась, но
тут
же споткнулась о неподвижную, как статуя, фигурку. Водитель ждал, фигурка
тоже,
и гусеницы снова зацарапали землю. Человек в кабине первый не выдержал - зло
выбросил дверцу:
- Ты кого тут
вытанцовываешь?
- А ты кого?
Рад,
что на танке? Душегуб чёртов...
- Чо, говорю,
встала? Откуда - храбрая такая?
-
Оттуда.
- Чо под колёса
кидаешься?
- Тебе кто тут
ковыряться дозволил?
- Кто -
поссовет!
-
Зачем?
- Почём мне
знать -
стройка, вроде, намечается. Велели площадку
расчистить.
- Прямо
здесь?
Мужик
замялся.
- Ну, не
"прямо"...
Сказали, где Парковая полянка... Вот позову милицию - будешь знать, как под
колёса прыгать. Откуда, спрашиваю, и кто?
Она только
теперь
сообразила, что легко может влипнуть. Действительно, - кто? И, не сдавая
позиций, выпалила:
- Депутат я -
горсовета! Сейчас же прекрати над природой изголяться! Заводи коня и поехали
в
поссовет.
- Да я лучше
домой,
пообедаю хоть - по-человечески. Надо - сама и
разбирайся!
- То-то -
"сама"!
А красоту не портить извилин не хватило?
Ветер трепал у
её
шеи и локтей лёгкие крепдешиновые воланчики - на короткие пышные каштановые
волосы сил, видно, не хватало. Измерив стройное, как на открытке, тело,
водитель залюбовался, но вовремя спохватился, захлопнул дверцу и резко
бросил: "Ну,
пока! К председателю после обеда подъеду".
Председателя она
знала - не раз уколы ему ставила.
Вышагивала
решительно и уверенно, негодовала: "Я ему сейчас устрою!.. Устрою!.." Но
"что"
и конкретно "как" устроит, не знала. Силикатный завод шипел и свистел,
траектория его выброса приходилась на весь микрорайон, и, если про эту
занозу
удавалось где-то сказать, говорила. Сразу за заводом находился загороженный
с
трёх сторон карьер, из него брали песок, дальше начинался этот райский
уголок.
Ходило предание,
что на этом месте был когда-то монашеский сад - сам скит стоял будто бы чуть
пониже, на пустыре. Каждый день по дороге с работы и на работу Галина
любовалась мимоходом буйством красок и питалась их доброй энергетикой.
Бабушки
хаживали сюда за травами, мамаши отдыхали с детьми, влюблённые наслаждались
собой и природой - и вдруг одним махом кому-то эту идиллию понадобилось
уничтожить!..
Спешила - до
"обеда"
оставалось всего несколько минут. Секретарша улыбнулась:
- Вам повезло -
как
раз один сидит, заходите.
Галина недружелюбно в дверях поздоровалась
и
через просторный кабинет понеслась к столу. "Ишь, барином расселся!" - к
резкостям её так и подмывало.
- А-а, Галин
В-аанна! - оторвался от бумаг председатель -
Какими судьбами? Что привело?
- Вы знаете о
существовании поляны за заводом?
- Разумеется, -
удивился он.
- А что сейчас
там
делается, знаете?
- Конкретно в
данную минуту?
- Ну, не
"конкретно
в данную", а вообще?
- Цивилизованное
строительство там начинается. А что?
-
Цивилизованное?
Вы хоть знаете, что значит цивилизация? - набирала она обороты.
Не понимая
причину
гнева, он ждал.
- Чего молчите?
-
злобно заполнила она паузу.
- Да вы откуда
такая? Вас какой комар укусил, Галин Ванна?
- Нет, это вы
мне
ответьте, а потом уж я! Так что же такое - ваша "цивилизация"?
- Цивилизация -
это...
ну... это ступень общественного развития, - сдался ввергнутый в шок
председатель.
- Цивилизация,
Сан
Саныч, - это прежде всего ступень
развития культуры. Куль-ту-ры! Ду-ши, серд-ца то есть! - всё более
распаляясь,
слоговала она. - Сходите и посмотрите, что там ваша "ци-ви-ли-за-ция"
наделала. Зачем обязательно полянку рушить? Вам что - другого места не
нашлось?
- и начала делать выкладку, почему "рушить" нельзя. - Строить надо с
заботой об экологии, сохраняя всё, что дала природа: каждый кустик, берёзку,
а
их уничтожают, и не как-нибудь - зверски! И вам это до "фени". Да какой
же
вы после этого руководитель?
- Подожди,
остановись, милая, - перейдя на "ты", поднялся он из-за стола. - Сейчас
"обед"
начинается. Пойдём в машину, тут недалеко.
Съездим - посмотрим.
Квадратик в три
гектара был, действительно, райским, и израненная, лежавшая на боку берёзка
производила удручающее впечатление.
Чем дольше он
присматривался, тем больше росла убеждённость, что берёзки, яблоньки,
малина,
смородина, знакомые душица, зверобой, ромашка, тысячелистник, кровохлебка и
другие незнакомые травы - это, как дар свыше, возможно, за людскую доброту.
Галина всё
говорила
и говорила, а он всё разглядывал площадку и включил уши лишь, когда она уже
почти перешла на крик:
- Вон там
пониже,
на пустыре, и стройте, а это место не трогайте. Сюда же - за
цветочками-травками-ягодками - будут
бегать потом ребятишки новых домов!
Ни о чём так и
не
договорившись, они вскоре разошлись.
Прошло три дня.
Бульдозерист не появлялся, и Галина каждый раз из жалости останавливалась и
разговаривала с больной - всё ждала, что засохнет. Берёзка не засыхала. Лето
криво прозеленела, а к осени превратилась в хилое жёлтоватое пятно, злу
однако
противостояла - выжила.
Вооружившись в
один
из дней "бабьего лета" лопатой, водой и удобрениями, Галина с мужем и
двумя
маленькими сыновьями весь день колдовали над больной.
Результаты не
замедлили сказаться - весной на неё приятно было смотреть. Стройная, она
разродилась пышно и красиво. "Наша берёзка", - обнимали и гладили её
дети.
Строительство
новых
домов велось теперь на пустыре, - там, куда когда-то в гневе махнула рукой
Галина.
Проголосуйте за это произведение |
|
А в зарисовке про берёзку не поняла, прости, что значит ╚магия тайны рождения на глазах неизведанного процесса жизни╩... Две эти вещицы, на мой взгляд, перекликаются равнодушие и неравнодушие.
|
Дорогая Антонина Адольфовна, рассказы понравились. Такие Ваши - энергические, живые, неравнодушные к человеческим проблемам и природе, в которой мы живём. И ироническое в "Больничном человеке" сравнение "там" и "здесь" актуально, мы всё сравниваемся, сравниваемся и никак не можем ни с кем сравниться, потому - несравненные. Поздравляю с хорошей публикацией, желаю Вам успехов издательских и творческих.
|
|
Марина! Как мы ни пытаемся, навряд ли ╚ДК╩ превратим в студию. Одни утверждают (оставим в стороне авторитеты), что заданность хорошо, другие что плохо. То же и по ╚динамизму╩ не интересно, мол. Мне кажется, что автор забывает о ╚правильностях╩, а пишет, как рука велит и сообразуясь с интеллектом. У меня с этим не очень.
|
|
|
|
|
|
Ну как, полегчало?
|
|
От жисть: выкинет же тако! Премного благодарна за внимание. А почерк узнаваем... Какая жалость, что зависть разъедает да надувают... а смелости на анонимки лишь хватает. Что касаемо ╚рейтинга╩, то лучший ╚рейтинг╩ себе сам автор. Ашоту кланяюсь персонально неожиданно, а потому особенно приятно... И Лоре спасибо.
|
280485 2008-04-07 20:09:26 АШОТ: - \\\"Было бы порядочнее, если бы Вы обосновали своё мнение об авторе и его тексте конкретно: не нравится, мол, то-то и то-то, хорошо бы не так, а эдак\\\" 280579 2008-04-12 14:31:34 АНТОНИНА Ш-С: \\\"Что касаемо ╚рейтинга╩, то лучший ╚рейтинг╩ себе сам автор\\\" ------------------- АШОТУ: Понимаю: юморной армянин предлагает посмеяться (Петросян - не ваш родственник?), вот сами и попробуйте публично на полном серъёзе поискать достоинства, или, ладно уж, хотя бы недостатки, в \\\"литературном произведении\\\", т.е. в первом \\\"рассказе\\\" из \\\"Двух рассказов\\\", похохочем. СТРЕМЯКОВОЙ: Спасибо за признание, но не стоит обобщать, очевидно, что не все такие \\\"самонадувающиеся\\\", как вы (Акопян - вам не родня?), у вас \\\"сестренок\\\" немного, Попова, Кайсарова, Калашникова, Людвиг, Ершова... У кого-то дрожжи лучше, у кого-то слабей.
|
Я бы на Вашем месте озаботился вот чем: как изжить в себе ту пошлость, чтобы увидев имя Ашот не говорить: "юморной армянин предлагает посмеяться". Совершенно очевидно, что упомянутый Вами господин Петросян сыграл важную роль в оттачивании Вашего миропонимания. Проанализировать текст Шнайдер-Стремяковой Вы так и не решились, поэтому мне трудно судить о Ваших литературных качествах, но что касается морально-нравственных, то тут всё ясно: для того, чтобы приблизиться к Антонине и "сёстрам", Вам придётся немало потрудиться. С уважением, Ашот.
|
|
|
|
Антонина, позволю себе лишь одно замечание. В самом конце резанули слух два лёгеньких "канцелярита": "Результаты не замедлили сказаться" и "Строительство новых домов велось теперь на пустыре". Насчёт первого - затрудняюсь порекомендовать, так как изменив фразу, скажем, на: "Результат был налицо", мы бы лишились "канцелярита", но приобрели... штамп. Но во втором случае я бы написал: "Дома отныне строили на пустыре...". Это, конечно, моё субъективное мнение, и возможно я не прав. С уважением, Ашот.
|
Мне думается, что Вы, как и Аргоша, пишете. Вы чутки к слову. Это приятно.
|
Спасибо за добрые слова. Приятно.
Ваша догадка верна: я иногда пишу. Но, скажем так, в жанре "записных книжек", что-то похожее на "Зелёные тетради" Леонида Зорина (зарисовки, "мысли в слух", коротенькие истории). Но пока всё в "короб". В "Переплёте", скажем, для "опавших листьев" подходящего раздела нет. А то может быть и решился выставить.
С уважением, Ашот.
|
Продолжу немножко нудный разговор только потому, что он может оказаться кому-то полезным. Абсолютно против бракования ╚отглагольных существительных╩. ╚Велось╩ канцеляризм? Не уверена. Далее. У каждого своя манера. По этой манере-голосу, (хорош он или плох) угадывается исполнитель. И если я, допустим, изменю на "Дома отныне строили на пустыре...", это будет, во-первых, не моё, во-вторых, концовка обретёт торжественно-старомодную окраску. То же самое и с ╚впредь╩ Уж слишком аристократично, правильно и по-городскому. "Строительство новых домов велось теперь на пустыре" это музыка моего слуха. Но... подумаю. Очень благодарна Вам. Это интересный, но бесконечный разговор. Для меня важнее музыка слога. Взять хотя бы Чехова, которого я люблю. Недавно перечитывала с внучками и поймала себя на том, что многое не нравится: то слово не на месте, то слово не то... А вообще-то мы начинаем к себе придираться уже потом, когда входим во вкус.
|
Спасибо, что прислушиваетесь. Я тут как-то писал о своём дурацком перфекционизме. Иногда он сильно мешает. Даже в мелочах. Бывает отправлю сообщение в "Переплёт", а потом бац - ошибку замечаю. И начинаю себя кушать, кушать... Так что Вы не сердитесь на меня, если что не так. Я в гораздо большей степени требователен к себе, чем к другим. Фонетика, ритмомелодика, "идеальное" слово, удобочитаемость, пунктуация и прочие атрибуты "флоберовских мук" - неизменные мои попутчики. Без прикосновения "бритвы Оккама" не обходится ни один текст: будь то запись в блокноте, письмо к другу, или сообщение на "ДК". Больной человек, в общем. С уважением, Ашот.
|
|
Антонина, я это поняла , но "не наши законы" рапространяются на все отношения. Для небольшого рассказа некая недосказанность бывает "говорит" больше, чем подробное описание. Понимаю.Марина меня просто изумила своим откровением, т.к. в ее рассказ есть две изюминки и обе касаются образа жизни,но никак не огорода. Мне ваш рассказ понравился, в нем очень психологически тонко переданы отношения матери, еще молодой и непознавшей любви женщины, с приемной дочерью. Я по-немногу привыкаю к вашему холодноватому стилю.
|
|
|
Куклин (283607): ╚Шнайдер-Стремякова... получила премию на РП╩. Никода в жизни, уважаемые гражданы, никаких премий я не получамши! Само больше грамоты! А щас вот жду шорт-лист Бунинской. Так ить токо жду... А будя ли?..
|
Жаль, без ╚лисьего╩ придётся... Если Вам интересно знать моё мнение, пожалуйста: ╚революции╩ это перевороты. Дискутировать не буду, ибо для меня это аксиома. Историк:╚Питер-Ленинград самый культурный город в СССР - был!╩ Старики там и сейчас всё ещё обходительны. ╚Какие затраты сделало советское правительство, чтобы восстановить все дворцы и памятники после войны ! СКОЛЬКО ЭТО СТОИЛО !!! КТО ЗА ЭТО ПЛАТИЛ ??? Платили мы с Вами, вернее, наши родители и родственники. Аллочка Попова говорит, что сейчас модно без знаков, но я предпочитаю всё же знаки: они передают интонацию. Не понимаю, однако, к чему по три ??? и по три !!! на истерию похоже. ╚Я был в Дрездене, знаю и эту Историю: красивейший город был стёрт живодёрами !!! А КТО восстанавливал - ВЫ знаете, на чьи деньги был полностью восстановлен Дрезден ?╩ Для справки: ╚Размеры дрезденского ╚Холокоста╩ - 250 тысяч жизней, отнятых в пределах 14 часов. Это более чем втрое жертв Хиросимы (71879)╩ ╚Я видел в Ватикане собор, в Париже, в Лондоне,... но не сравнимы все с Исаакием!╩ Не скажите. А Кёльнский?.. Красивых мест и произведений зодчества на Земле много. ╚в каком-то музее видел такую примерно надпись : "блокада Берлина в 1948 году". Разве это была такая-же как Блокада Ленинграда 1941-1944 ??? Значит в Ленинграде не люди жили? Жили и в Ленинграде, и в Берлине. А если один это не человек? Есть исторический форум с такими вопросами лучше выходить туда, равно как и с темой российских немцев. Уже оскомина в зубах. Дорогой Владимир Эйснер, искренне Вас со значимой публикацией. Будьте выше всего, ибо писатель Вы отличный, и мы Вас ждём.
|