|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
Рассказы, 28.XI.2006
СКАЗЫ О ЛЮБВИ
ЖИЗНЬ В ДВА ЛИСТА
Боясь потерять их из виду, она шла, спотыкаясь от бессилия и внутренней опустошённости. Чувств не было
- лишь беcпощадные, как и этот танец метели, муки памяти... Возвращая к жизни, они не отпускали... Память спорила, не соглашалась, доказывала... Раньше каждый день воспринимала, как подарок судьбы, - теперь тупо брела, вспоминая...Поженились в начале пятидесятых
... На маленькую, красивую розовощёкую немочку с тёмно-коричневыми глазами и двумя тяжёлыми чёрными косами заглядывались даже фронтовики, но она выбрала высокого белокурого парня двадцати лет, который к тому же ещё и пятью годами был моложе. Отец жениха воевал, и родители были против "старой немки". Статного сына отчитывали: "Молодых вон - хоть забор городи!", только 25-летняя Зина, необыкновенно жизнерадостная и стройная, казалась Косте гораздо привлекательней многих молоденьких школьниц. Она сама себе шила, и простенькие ситцевые платьица сидели на ней, как на кукле, в то время как школьницы зачастую одевались во что и как попало. И закончилось тем, что Костя пошёл против воли родителей - женился по любви.От жалости, что прекрасные годы перечёркнуты, из диагонали огромных её глаз выкатились слёзы
... Новый порыв ветра безжалостно бросил горсть снега, и два обнявшихся впереди силуэта исчезли. Протёрла рукавицей глаза - никого; в сером шбаше снега и ветра лишь она... одна... Мысли о девочках, которые, разумеется, ждали маму, тоскливого безразличия к жизни не отодвинули... Зина опустилась на снег - умереть... И тут гул метели отчётливо донёс смех... громкий смех двоих... тех, что шли впереди. Он заставил очнуться, рвануться вперёд...Снежный туман застилал глаза, но, мобилизуя силы и волю, Зина шла, уверенная, что дорогу не потеряла. Унижение и боль покидали невесомое тело
- вместе с ними уходили страх и усталость. Один на один со стихией шла около получаса. Увидела чернеющую впереди парочку - и от избытка перенапряжения ослабела...Перестав контролировать дорогу, опять погрузилась в думы. Ей 42
- ему 37, у неё жизнь закончилась - у него начиналась... Принять, что его нет и никогда больше не будет, сердце не хотело... Уже год, как он ушёл, но по-прежнему варила и стряпала из расчёта на него... ждала с работы... даже две рубашки и носки купила... старшенькая потом бабушке отнесла - папе передать.Память о
"немцах-фашистах" была ещё свежа, но сироту Зину жалели. Хоть невестка в семью и нежеланной пришла, после свадьбы родителям Кости понравилась: работящей, хозяйственной, весёлой и обходительной оказалась. А пошли дети, вроде бы, даже и забыли, что сноха - немка.Это сейчас разводом никого не удивить, а тогда, в конце шестидесятых прошлого столетия, они были редкостью, тем более в глубинке. В таких случаях мужа с женой, как правило, ругали, позорили, воспитывали
- разводы осуждались. Сани, чтобы уехать в суд, даже Косте с его русской зазнобой не выделили... Из райцентра, где их развели, шли теперь все трое пешком...Своих лошадок держать не разрешалось, и колхозный гужевой был в ту пору наиважнейшим транспортом. Выпросить его
- значило подыграть бригадиру или конюху. Это не все могли... Ходить пешком было делом привычным. Метель настигла - вот что плохо. Ветер свирепо накручивал снежные серпантины, с силой швырял их, затруднял ходьбу, но это было полбеды: бедой было видеть впереди идущих рядом, вместе, обнимающимися...В любви Кости она никогда не сомневалась. Не забеспокоилась даже, когда бабы начали предупреждать: Татьяна, мол, на него глаз положила
... на целых десять моложе... против неё, "фашистки", настраивает... а капля, как известно, и камень точит... Ревности не показывала - обидеть боялась... Чтоб совсем уж не за что было упрекнуть, пуще прежнего ластилась и заботилась...Однажды он не пришёл. Заявился утром и сказал, что уходит.
- Куда?..
- удивилась и, перехватив из его рук чемодан и вешалку с рубашками, начала аккуратно складывать вещи.Он длинно уставился и промолчал.
- Что ещё положить?..
- глянула снизу.- Брюки, трусы, носки
- всё.Она так складывала, чтобы меньше мялось,
- он наблюдал.- Ты не сказал, куда и надолго ли,
- и на колени к нему примостилась, провела по волосам, поиграла с ними, потянулась к милым и знакомым губам...Он отнял руки, поднялся, взял чемодан и пошёл к двери.
- Ухожу я. Навсегда. С тобою жить больше не буду.
Её будто оглушили
- онемела... Дверь захлопнулась. Костя, её Костя, любимый, единственный, уходил... Рванулась:- Не-ет!.. Костя!.. Я не смогу без тебя!
- догнала, бросилась на грудь, прижалась.Он оттолкнул её и решительно зашагал к калитке. Упала, вскочила, бросилась вслед, обогнала
, загородила дорогу. Маленькая и аккуратная, стояла она, как отталкивают от себя беду, с вытянутыми руками поднятых ладошек:- Не пущу! Нельзя нам врозь
- умру я... без тебя... а дети... - и умоляюще, будто на казнь вели. - Пощади-и!..- Пойми и меня: я другую полюбил.
- Другую?.. Это невозможно,
- и перешла на шёпот. - Так, как мы с детьми, никто никогда тебя не любил и не полюбит... Костенька! За что ты?.. Что я не так сделала?-
Полюбил я...- Полюбил?.. А нас, выходит,
- не любил? Притворялся?..- Разлюбил
...- Почему?
- Не знаю.
- А кто она?
- Татьяна.
- Татьяна?.. Да-а, молодая
... Костя!.. А я?.. Как быть мне?..- Отойди.
- Ты не любишь
... - зашептала она опять. - Тебе просто кажется... Это пройдёт... А наша с тобой любовь вечная.- Нет, с нею всё по-другому
...- Что
"по-другому"? Постель?.. Разве нам плохо было?- Мне не надо было на тебе жениться. Ты немка, мы по-разному чувствуем
...- Ну да
- немка... И что?.. "По-разному чувствуем"?.. Неправда это! А дети?.. А они как?..- Вырастут
...- Костенька, ты не понимаешь
... Ты предаёшь... их любящие детские души - пожалей!..Хотелось, как и прежде, прижаться
... Сделала шаг, но, больно ударив по вытянутым рукам, он обошёл её...- Я придумала, Костя: давай вместе жить
- Татьяна и мы...- Ты что мелешь?..
- Мне не так больно будет. Лишь бы знать, что ты рядом
... я только с тобой... рядом... жить... растить детей смогу. Умру я - без тебя.- Ты с ума сошла!
- и, громко захохотав, хлопнул калиткой.Она по-собачьи заскулила, зашла в дом и, не раздеваясь, бросилась на кровать. Видела: пришли дети, девчонки четырнадцати и двенадцати лет. Зачем, откуда и почему, забыла
... Они о чём-то спрашивали, просили, плакали - она молчала... Пришлось им приниматься за непривычный труд: управляться со скотиной и хозяйством. Прошла неделя. Дети пропускали занятия, и в школе забеспокоились - пришли узнать, в чём дело. Она ни на что не реагировала - за неделю лет на десять постарела: поседела, похудела... Её отвезли в больницу - привели в себя. С тех пор жила надеждой, что он опомнится...Ветер трепал полы тонкого пальто, продувал, но холода она не чувствовала. Словно пытаясь доказать, что сильнее человека, природа спорила: гудела, свистела, завывала
... Так же, как и людей, трепало и мотало телеграфные провода, но ни те, ни другие не сдавались: люди шли, провода пели... Снежные вихри бесконечно плевались, и Зина боялась потерять из виду чёрный полушубок, память о счастливом прошлом...Как-то пришёл он, на кисель похожий, упал на топчан с длинным полушубком и тут же уснул. Она подоила корову, просепарировала молоко и, управившись, примостилась к нему.
- Как вкусно от тебя молочком пахнет!
- обнял и признался, что голоден.- Хочешь
- свежих сливок принесу...Выпив почти литр, потянулся с нежностями. Зина помнила всё до мелочей
... все чувства, слова... Как можно было их забыть? На заре проснулся, потянулся:- Спасибо, полушубок, за сладкую ноченьку.
Приподнялся, увидел свои грязные, в засохшем навозе ноги, на них
- её загорелые, захохотал и снова припал к ней...Два года, как у него
обнаружили больное сердце, но валандаться с Татьяной это не помешало... И вот теперь суд... И как только язык у него повернулся сказать такое?.. Да его просто настроили!.. Для развода надо было найти причину - он и нашёл... самое обидное: "Все 17 лет врагами были, как с фашисткой, прожил - больше не хочу". Знает ведь - неправда это!..Снег хлестал, провода гудели.
Лишённая любви
, она не в состоянии была теперь согреть ею дочерей... Старалась, заботилась - кому-то надо было!.. Одни они: у них никого и у неё тоже... Но ничего... придёт время им в городе учиться - продаст корову и бычка... выучит.И вспомнила, как бычка отстояла. Пришёл как-то Костя поздней осенью, она в сарае управлялась. Увидела
- расцвела...- Всё тебе осталось,
- и начал отвязывать бычка.- Костя, здесь всё твоё
... Я и еду всё ещё на тебя готовлю - жду... Всё разговариваю с тобой, везде мерещишься... - и мягко дотронулась к руке с верёвкой, глянула в глаза, потянулась обнять...Отдёрнув руку, он повёл бычка из сарая. Когда сообразила, что он надумал, в несколько прыжков догнала:
- Ты зачем бычка уводишь?..
- Я к Татьяне с одним чемоданом пришёл
... Не бомж, поди, - здесь и моё есть. У неё два сына - помогать надо.- Не трожь!
- рванула она верёвку. - Это твоё, если жить здесь будешь! Для Татьяны - не дам!Завязалась борьба
... Отброшенная, она очнулась, когда он с бычком подходил уже к пряслу. От беспомощности и отчаяния бросила взгляд на поленницу - увидела топор. Схватила и, подбежав, с силой рубанула по верёвке. Она осталась целой, но из Костиных рук выпала... Ударила ладошкой по животу бычка: "Пошёл", - и, держа перед собой топор, прошипела:- Не подходи
- зарублю!..Чугунным взглядом, будто только что увидел, он удивлённо её рассматривал
... Маленькая, худенькая, с тугой шишкой сильно поседевших волос, в старом свитере, сапогах и узкой юбочке, по-девчоночьи стройная, она всё ещё была хороша... Зина видела, чувствовала: любовался... Возможно, решимостью, возможно, как женщиной... Помолчал, усмехнулся, обозвал фашисткой, прибавил к слову сочный мат и решительно хлопнул калиткой.- Как он
... может? - ослабевшая, зашла она за бычком в сарай. - Не думает, каково мне с детьми...Решив, что Татьяна настраивает его против, устроила при встрече ей такую нахлобучку, что та обходила её десятой теперь дорогой.
...
Серая снежная мгла нахлёстывала, но чувствовалось, что сила ветра ослабевает: на смену двигался мороз.И вдруг
- чёрный полушубок впереди подозрительно зашатался. Его спутница, испугавшись, отскочила... Несколько вихляющих, пьяных шагов - и пульс Зины тревожно забился...- Костя-я-я!..
- рванулась.Разрезав свист метели, крик этот заставил его повернуться. Зина была совсем рядом
- видела отуманенный взгляд, восковое лицо, но подхватить не успела. Он рухнул к её ногам, и она упала рядом:- Костенька, миленький, сейчас, подожди
...Расстегнула полушубок и ладошками принялась давить на грудь.
-
Всё будет хорошо, сейчас, сейчас... - не переставала она массировать.Видя, что это не помогает, нагнулась, разжала ключами зубы и начала вдыхать в него всё, что было в ней: силы, любовь, тепло, жизнь
... Чуть разогнувшись, коротко приказала:- Массируй сердце.
Минуты казались вечностью
... Лицо начинало розоветь, вот и испарина проступила... Открыл глаза... Мутно взглянул... Молча поискал... Мгновение - и всё Зина поняла... Отныне и навсегда она теперь одна, отвергнутая... Обида прожгла, лишила сил...- Тебе не холодно?
- спросила тихо. Он сделал слабый знак.- Вот и хорошо,
- и рёбрышками остывающей ладошки вновь принялась растирать у сердца. - Недалеко осталось - дойдём...Вдали показалась чёрная точка, оказалось, розвальни. Мужчины подняли и уложили на них Костю. Она примостилась у его ног, с краю. Полозья скрипели, провода гудели
, Зина горько размышляла... Лишняя она в этой жизни!.. В ней нуждались дети, она не имела права их подводить - и всё!.. Больше - ни-че-го!..Когда младшенькая окончила деревенскую школу, распродала хозяйство и перебралась в город. Работала уборщицей в заводском общежитии, там и жила. Девочки выучились
... вышли замуж... Она - без Кости - считала годы: десятый уже...Однажды увидела сон
... На зелёной лужайке, недалеко - два самых дорогих человека: покойная мать и Костя. Мать протягивала руки, звала, но она ждала зова и рук Кости... Не дождалась, и её обняла мать.На скромные похороны Зины Костя приехал. Когда люди разошлись, он опустился на могилку, обнял крест и протяжно, как собака, завыл
...
ЛОПУХНУЛИСЬ
I
Юлиус и Берта, два моложавых пенсионера из России, медленно шли по одной из улиц Берлина, мирно беседуя. Внезапно от припаркованного у дороги мерседеса отделился приятный молодой человек.
-
Не скажете, - коснулся он красивыми длинными пальцами плеча Юлиуса, - где находится Альтштедтерринг?Пенсионеры, пожав плечами, переглянулись: жили в городе недавно. Гипнотически впившись в самые зрачки Юлиуса, незнакомец завёл длинную и, на удивление
, непонятную речь... Из всей тирады cтарики поняли одно: владелец шикарного лимузина - парижанин. Живого парижанина, такого симпатяжку, такого очаровашку, Берта видела впервые.- Ринг
... Ринг, - задумалась она, - я где-то встречала... по-моему, за ратушей. Это мимо аркад! Езжайте прямо до Клостэрштрассэ, затем налево - на ратушу, дальше - спрсите.Бархатный голос выглаженного незнакомца с красивым галстуком на голубой рубашке не умолкал. Внимание красавчика приятно шокировало: понравились не презренному, вроде их, азиату, а цивилизованному Европейцу!..
- Мы недавно
в Германии, ещё плохо немецкий знаем - не совсем вас поняли, - призналась Берта.- Из России приехали. Я вот
- из Коми, - загордился Юлиус.- А я с Алтая,
- с достоинством подключилась Берта. - Слышали, наверное?- Да
... Россия... Я уже понять, - задумчиво на русском согласился элегантный француз, - но лта я не слышать.- Как же так
- не знать Алтая?.. - поразилась она. - Алтай - красивая земля!..Думая о чём-то своём, коротко стриженный парижанин приложил к губам палец и с трудом по-русски выговорил:
- Я приехать к друг
... он в Берлин... два год жить... из Кзахстан приехать.- Интересно, как парижанин в Казахстане фройнда обрёл?
- заметила Берта Юлиусу. Тот пожал плечами, и женщина обратилась к говорливому французу. - Как вы познакомились - далеко ведь!..Большие выразительные глаза не отреагировали, и пенсионеры, вежливо улыбнувшись, зашагали прочь. Но
парижанин остановил их и, по-прежнему глядя в самые зрачки старика, весело произнёс:- У мене для тебе есть гешенк
... Как это по-русски? - и, приставив к виску длинный указательный, начал заикаться. - По... По... Подарнок! - поднял он с радостью палец.- Подарок,
- поправила Берта.- Я фабрикант, мильёнер, модель делать. Я андере вохе в Лёндон ехать с моим моделям.
- Ло-ондон?
- восхищённо удивилась женщина: нигде, кроме России и Германии, бывать ей не приходилось...- Да, Лёндон, Лёндон
... Коммт! - и миллионер потянул упирающегося Юлиуса за рукав, широким жестом открыл дверцу и вынул из салона большую сумку.- Вот! Это тебе подарк!
- протянул он радостно баул старику.- О-о-о!
- в один голос выдохнули бывшие россияне.- Для друг из Казахстан подарк быть, а он,
- и, закрыв глаза и сложив ладони у уха стриженой чёрной головы, кутюрье показал, что тот навсегда ушёл в мир иной.- Умер?..
- печально удивилась Берта.- Я-я, два месяц назад!..
- возмутился миллионер, будто сам друг и был главным виновником безвременной кончины. - Кому теперь дать?.. Я тебе дарить - бери! - и протянул Юлиусу сумку.Не веря в бескорыстность таких
"подарунчиков", тот испуганно отступил: "Слушай, он ненормальный?.."- И тебе подарк есть,
- обратился красавчик к Берте, - ты кароши молодой женшин...Берта замахала:
- Не-ет, я не молодая
- старая... пенсионерка!..- О-о-о?!
- Да, мне уже шестьдесят семь,
- и для убедительности на тыльной стороне его ладони вывела цифру 67.- А-а? Не похож!
- выставил он большой палец."
В России люди не стареют - консервируются!" - хотелось похвастать женщине, но ломаный немецкий не позволил, и она для убедительности начертала ещё и возраст своего спутника:- А ему
- шестьдесят девять.- Мама миа!
- приложил шикарный парижанин ладони к щеке, и Юлиус от искреннего восхищения окончательно смутился.В бескорыстность подарка он не верил, но беззаботная реплика спутницы:
"Почему бы и не взять?" - поколебала.- Только сумка вернуть надо!
- удивил их красавец.- Как же мы её вернём? Где найти вас?
- и, мысленно ругая миллионера: "Такая малость, как сумка, понадобилась!..", женщина начала рыться в редикуле; у неё там маленький тряпочный мешочек лежал.- Найн, найн, не пойдёт! Маленький!
- остановил её кутюрье.- В руках понесу!..
- непривередливому Юлиусу в голодном детстве не такие тяжести носить приходилось.- Найн, найн,
- зависла в воздухе лощёная рука.Испугавшись, что
"гешенк" уйдёт, женщина предложила заехать к ней, и щедрый незнакомец радостно закивал. Пригласив Юлиуса на заднее сиденье, он породисто указал Берте на место рядом с собою. "Как же отблагодарить?" - размышляла женщина: роскошный лимузин обязывал...II
Вот и дом. Незнакомец вынул сумку, захлопнул дверцу, и они втроём зашли к ней в квартиру. Непривычная щедрость, как гипноз, сковывала сконфуженных стариков
... Симпатяжка из сердца Европы расстегнул сумку, вынул из неё куртку тёмно-синего цвета: "Мой модель!" - и пенсионеры окончательно оробели перед талантом модника.- Гешенк,
- пихнул он куртку в руки Юлиуса.- Не надо, у меня есть куртка!..
- попытался он отказаться, но настойчивости гостя примерить всё же подчинился.- Как на модели, сидит!
- практичной Берте "подарунок" нравился.- А это для тебе,
- пихнул он куртку в руки Берты.Едва успела она опомниться, как добрый волшебник-кутюрье уже держал наготове полупальто из искусственного меха. Счастливой Берте оно было впору.
- Норька, кароший!..
- поглаживал он мех.- Не-ет, не норка!.. Искусственный мех!..
- осмелела женщина, жестом руки предлагая Юлиусу разрешить недоразумение. - Модельер, а в мехе не разбирается!..- Найн, настоящий норька!
- Хорошо сидит, в самый раз
- на тебя! - сгладил Юлиус назревавший конфликт, и Берта чмокнула очаровашку в щёчку.- Как вас зовут?
- виновато улыбнулась она.- Мишель.
- О! Имя-то какое красивое! Давайте чайку попьём
- голодный, наверное?.. - хоть что-то приятное человеку сделать хотелось, но любезный Мишель отказался.- Слушай, он просто ненормальный!..
- удивлённо-тихо недоумевал Юлиус.- Заклинило тебя:
"Нормальный-ненормальный!" У него друг помер! Понимаешь?.. Куда ему теперь всё это девать? Не бросать же! А эдесь что? - привлекла её внимание светло-коричневая вещь в сумке.Подняв руки, парижанин остановил её, жестом потребовав канцелярские принадлежности. Берта поспешила за бумагой с ручкой. Начертав
"3800 евро, 1200 евро, 1400 евро", модельер подвёл черту и подытожил:- Итого
- 6400 евро. Такой сумма я тебе дарю.Чувствуя неловкость, Юлиус вынул все деньги, какие у него были,
- сорок евро!.. Красавец отвёл его руку и, указывая на вещи, широко улыбнулся:- Это гешенк! Бери! Но!.. Я ехать в Париж. Далёко! Очень далёко! Бенцин очень дорог! Я только половина просить
- 3000 евро! - и лицо в ожидании сочувствия изобразило страдание, а рука для убедительности показала три пальца.Старики недоумённо переглянулись
...- У нас нет таких денег!
- выдохнула под согласное кивание Юлиуса огорчённая женщина.- Бенцин очень дорог! Ну, очень! Очень дорог! Не могу!
- и спортивный гость, то подступая к обескураженным пенсионерам, то отступая, отчаянно сокрушался, жестикулировал, доказывал... - Бенцин дорог! Не могу! - всё твердил он, профессионально складывая вещи...Было видно, что он возмущён, что они такие полудурки и его не понимают
... И вдруг, резко развернувшись, недоверчиво поинтересовался:-
Карашо, сколько есть?С откровенностью ребёнка Юлиус решительно протянул ему сорок евро. Элегантный фабрикант с видом снисходительного сожаления принял их.
- Мало
... А у тебе сколько?- Сто евро,
- и Берта начала рыться в сумочке, но такой суммы уже не оказалось, с мелочью выскребла она всего 45 евро.Сжалившись, симпатяга склюнул с её ладошки деньги и сунул куртку тёмно-синего цвета в руки Юлиуса:
- Гешенк
... Бери!Светло-коричневую куртку, которую выбрала Берта, сунул ей:
"Тебе подарк..."Две другие вещи он складывал красиво и ловко
- пенсионеры печально наблюдали... Аккуратно засунув их в сумку, схватил руку Берты, поцеловал: "Адью!" - и вышел.Вопросительно глядя друг на друга, ошеломлённые и растерянные, они молча стояли посреди комнаты
...- Что это было?
- первым пришёл в себя Юлиус.- Он же хотел всё подарить!
- разочарованная женщина только теперь поняла, что легко купилась... - Зачем я ему все деньги выскребла?!- Она тебе нужна
- мужская? - разглядывал Юлиус куртку Берты.-
Мужская?..- Ну да!
- Хоть бы сыну подошла
... Вот это да!.. Стреляного воробья на мякине провели!.. Он такой же модельер-миллионер, как мы с тобой короли! - догадалась, наконец, она.- Лопухнулись!
- засмеялся Юлиус. - Куртки, ха-ха, от кутюрье!- Ну-у!
- в тон ему засмеялась и она. - Я бы ему, дура, и двести выложила - были бы!..
ИЗМЕНА
Узнав об измене мужа, Раиса виду не подала: ни ссориться, ни тем более разводиться из-за этого не хотелось
... Она подумала и пришла к выводу, что и ей изменить надо: будет знать, что потом рядом испытывают...Мужчин в её коллективе было много, но ни один из них не нравился: у всех ниже груди внушительный футбольный мяч начинался. В организации рядом, был, правда, один, но, как назло, не совсем подходящий: на тощий столб смахивал
... Он всегда маслянисто с нею здоровался, а однажды даже задержал, чтобы время уточнить... "То беременные, то Версты коломенские - ни одного нормального!" - ругала Раиса мужиков, но справки о Тощем всё-таки навела. Были у него жена и ребёнок, но славился он, как "бабник несусветный".Хоть кандидат был и не ахти, но мысленно начала готовить себя к измене
... Воображала, как прикоснётся к нему, ляжет в постель... Но фантазия не разыгрывалась: уж слишком сухой был - звенел даже!.. И так как другого на примете не было, а от задуманного отступать не хотелось, начала потихоньку двигаться к цели. Раньше, бывало, пробежит, или коротко бросит ему в ухмылочку: "Здрасьте" - теперь перестраивалась... А перестройка, она знала, - дело не шуточное: страну уж вон сколько лет лихорадило - никак в норму не приходила. Надеясь, что лично её "перестройка" пройдёт быстрее, стала на Жердь эту томно поглядывать... Не просто сухо скажет "Здрасьте", а нараспев так: "Здра-асьте", и обязательно улыбнётся. Во время этих распевных "Здра-асьте" он теперь обычно останавливался, чтобы заговорить: то о природе начнёт, то поинтересуется, читала ли "эту интересную книжку", то спросит, пойдёт ли "на московских артистов, что на стадионе выступать будут".- Ой, на концерт хорошо бы, да планы мужа не знаю
... - кокетничала она, но это была сущая правда: культурный отдых всегда ей нравился.Услышав, что артисты выступают три дня, выбрала
для себя воскресенье и, лукаво усмехнувшись, пропела, что "в этот день могла бы и сходить, да к сестре поехать надо". Тощий, бабник опытный, игриво спросил, где живёт сестра и до какого времени она должна у неё гостить. На этом и расстались.Наступило воскресенье. С чёртиками в глазах Раиса всё поглядывала на мужа, уставившегося в телевизор. Затем она робко начала, что сестра, мол,
"просила приехать - поговорить надо..."- Поезжай,
- легко разрешил тот.Торопливо сбросив халатик, прищепила клипсы, достала крепдешиновое платье, шею, в тон платью,
"охомутала" бусами, за ушами помазала духами, в "шпильки" сунула соблазнительные ножки и, выкрасив поцелуем щёки развалившегося на диване супруга, кокетливо скрылась за дверью. По дороге из телефона-автомата упросила сестру отвечать на звонок мужа, что была у неё, - перестраховалась...Она ехала в трамвае, ещё не зная, встретит ли Тощего. И хотя у стадиона было много народу, знакомый маслянистый взгляд заметила сразу. Он заулыбался, длинно выбросил навстречу свои
"костыли", и она безжалостно сравнила: "Кащей и Кащей..." Услышав, что "жена уехала в гости в деревню", снисходительно улыбнулась: "Мели Емеля - твоя неделя" - и направилась за билетом к кассе. Он учтиво предложил свой, приобретенный, якобы для жены: "Жалко - пропадёт". Затем купил мороженое, воду и пиво, и она смягчилась...На концерте во время очень уж душевных песен он всё жался к ней, а она отстранялась, боясь от прикосновений стальных его мышц растерять свой игривый настрой и свернуться, как свёртываются от прикосновений листья мимозы. После концерта Тощий увязался проводить её, и она согласилась
- скучным фруктом он, к счастью, не был... Отделавшись от него на трамвайной остановке, поспешила домой.Озорством своим Раиса осталась довольна. После невинного свидания с этим
"узником концлагеря" муж казался не таким уж и виноватым!.. Но ей всё же хотелось дойти до конца. Испробовать... На субботу Кащей пригласил её на пляж, и она опять оставила мужа наедине с телевизором.Весь день Тощий ублажал её лучшим мороженым,
шоколадом и разной другой вкуснотой. Был он упругий и жилистый, и на нём, как на школьной анатомической картинке, можно было изучать тело: все сухожилия и косточки проглядывали. Бегал, как Пятница Робинзона Крузо; плавал, как дельфин; нырял, выбрасывая, как дельфиний хвост, свои тощие ноги; взлетал над водой, как щука...Уставшая от воды и солнца, Раиса оранжевым вечером возвращалась домой. Муж поразился её пунцовому, пышущему от загара телу, и она, виновато улыбнувшись, оправдалась, что
"весь день у сестры в саду проработала..."От чувства вины Раиса вела себя, как кошечка. Возможно, поэтому муж в эту ночь не только сам удивлялся, но и её удивлял: в ласках и нежностях превзошёл себя. После страстной ночи идти на работу не хотелось, но деваться было некуда
... Сойдя с автобуса, обычной дорогой, затылком к утреннему солнцу, двинулась к заводскому управлению, что находилось рядом с загородной деревушкой. Чувствуя себя любимой, вздорной и шальной, способной понимать и прощать, она беззаботно спускалась с горки и, посмотрев вдаль, остановилась, поражённая. Красота местности пронзила, будто увидела её впервые...Небо
- оранжево-голубое... В лощине - небольшой, но аккуратный, в зелени, посёлок. В полукруге за ним в свете огненного солнца - возвышающиеся над посёлком отвесные, как будто их кто-то обрезал, холмы с разноцветным грунтом. За плодородным слоем с торчащими из него кореньями начинался подзолистый различных цветов и оттенков: ярко-жёлтый, голубоватый, красно-коричневый с жёлтыми прожилками, а ниже, метра полтора до подножия, толстый золотистый слой древней материнской породы. Поднимающееся солнце высвечивало и ласкало эту оголённую красоту, вершины которой венчали перламутровые берёзки и редкие, но стройные сосны."
Боже, почему я не замечала этого раньше?" - Раиса постояла, полюбовалась и, не отводя глаз, тихонько двинулась навстречу этой панорамной красоте.Вдруг её сзади, словно клещами, обхватили за талию, и у уха раздалось:
"Моя богиня..." Она от испуга вскрикнула, вздрогнула и отскочила... После увиденной картины Тощий показался теперь таким неприятным, что экспериментировать уже больше не хотелось...- Дурак, испугал и красоту испортил,
- выругала она его и ускорила шаг.Вечером довольная жизнью Раиса лежала с мужем в постели и радовалась: таким желанным, родным и милым он никогда раньше не бывал!
"
Ну, подумаешь, изменил!.. Может, тоже экспериментировал?.. - улыбалась она в темноте.
|
Проголосуйте за это произведение |
Тем не менее факт: всё больше молодых, сильных, жарких сердец бегут из России в Германию, Австралию, Канаду, в Буркина Фасо даже... жуть!Что стало с нашей Родиной и что ожидает её в будущем? Желаю дальнейших успехов, Эйснер.
|
|
|
|
НН. Да, ╚блох╩ выискивали убеждённо: ╚сойти с автобуса╩, действительно, нельзя можно только выйти, но, чур, и Вы тогда пограмотнее будьте... ╚Блохи╩ и у Пушкина есть, найду у Вас чур, не обижаться! ГЕОРГИЮ. Спасибо за немногословные отзывы, и не важно, что с чем-то не согласна. SENTЕ признательна за искреннюю неутраченность души и любовь к чтению. Меня ругают Великие... А, может, нам только женское и по-женски нужно?.. Впрочем, и мужчинам нравится и тоже Великим. Вот и пойми эту карусель...
|
|
|
|
|
Вы ошибаетесь. Это не жестокость, а уважение к себе, осознание смысла этих отношений, уважение к своему чувству. Любовь как процесс - это умение давать то, чего не хватает другому и брать только то, что нужно вам. Все остальное - лишнее. Нельзя чтобы кто-то принадлежал вам целиком, и обратное тоже недопустимо (стать заложницей своего непомерного эгоизма, рабой любви, так сказать). Кого мы любим? - себя в другом. Но наше заблуждение оправдано, когда наша жизнь стоит на пороге новой любви, когда мы находимся под воздействием свежих, нерастраченных сил и чувств. Но на самом деле, если вас полюбили, значит вы что-то можете дать другому, а если вы полюбили, то это значит ваш избранник дает вам недостающую часть вас самих. А эта часть не столь велика, хотя и исключительно важна, чтобы жертвовать ради нее всем остальным (разве только на время). Любовь - "зараза, чума". Это всегда эгоизм, но в данном случае не знающий меры, разрушающий саму основу любви (ведь должна же быть у всего основа). Но все равно рано или поздно приходишь к тому, что нужда друг в друге меньше чем в сохранении своего "Я". В отношених детей и родителей не меньше трагического, то же связанного с чувством любви.
|
Вы ошибаетесь. Это не жестокость, а уважение к себе, осознание смысла этих отношений, уважение к своему чувству. Любовь как процесс - это умение давать то, чего не хватает другому и брать только то, что нужно вам. Все остальное - лишнее. Согласна, но ... вот если бы ещё знать: 1 - чего ему не хватает?; 2 - сколько ему этого "чего" не хватает?; 3 - что нужно мне у него брать ( и сколько - опять же)?; 4 - и куда девать "лишнее" ? ; Простите - шутка...:)) Но на самом деле, если вас полюбили, значит вы что-то можете дать другому, а если вы полюбили, то это значит ваш избранник дает вам недостающую часть вас самих. А эта часть не столь велика, хотя и исключительно важна, чтобы жертвовать ради нее всем остальным (разве только на время). А если НЕ полюбили, значит, типа - взять с вас нечего? Ну да... похоже... :) А если разлюбили? Значит взяли всё, что нужно и... "спасибо этому дому?":))) Тоже похоже... :( :))) "В отношених детей и родителей не меньше трагического, то же связанного с чувством любви." Здесь как раз всё просто - только запомнить: ребёнок рождается не для нас, а для себя самого. Нет нет, никого нельзя любить больше себя самого, а вот также - желательно. Вот и сказано же: "Возлюби ближнего, КАК себя самого", КАК, а не больше. А здесь женщина любила мужчину больше себя самой... Но что она могла с собой поделать? Это ведь только в теории - можно любить мужчину и ... при этом ну сооовсем, ну нисколько не хотеть его ответной любви. Так только мать может любить ребёнка и то это слишком драматично. Игорь, а куда это вы опять исчезли со Стихиры? Прихожу к вам, а там только обрывки, в виде моего летнего "замечания", и мышшшши шшшуршшшат упаковками от чипсов ......
|
|
|
НН, в ╚Дедушке Голодном╩ дан отрезок жизни человека, в котором читатели (не я) углядели жизнь сосланных немцев спорьте с ними. Мои заглавия Вам не нравятся, но я, дурёна, такая в них влюблённая, как и в ╚Мимо проходящего╩. Ежли найдёте новые ╚ляпы╩ и чего-нибудь о ╚Сказах╩ скажете, может, и Вас полюблю. При всех, к примеру, признаюсь, что полюбила ╚Никиту Сумарокова╩ и И. Крылова. И пусть они душу на моих кнопках изливают. Да сколько угодно не жалко!.. Энергетика у них добрая, это многого стоит... ╚Мимо проходящий╩, Вам, похоже, без меня скучновато вот и озоруете. А как вам озорство моей Раисы? Айзелю. ╚Дедушка╩ напечатан в Боннском альманахе-2006, в ╚ОWP╩, обещали напечатать в Канаде и в февральском номере какой-то немецкой газетёнки без всяких гонораров, но не тужу: прожиточный минимум положили на хлеб-соль хвата-ат... Алексу. Ваш нейтральный тон не отбивает желание ╚творить, выдумывать, пробовать╩. Спасибо. Открываю теперь только кнопки авторов и свои.
|
|
|
Просмотрел я Ваши тексты, они ужасны. Писателя из Вас никогда не получится, не тратьте время зря. Всегда можно найти достойное занятие, которое соответствовало бы Вашим способностям, а быть графоманом унизительно.
|
|
|
Не верьте... Надо работать, преодолевать сопротивление языкового материала. И все получится... Уже получается...
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Вальдемару Люфту. Спасибо за столь высокую оценку ╚Я сам обманываться рад...╩ ЛК. И Вам за внимание спасибо. В письме 269832 я предупреждала, что у меня и легкомысленные вещички есть.
|
|
Человек обуздывает реку, но она, вырвавшись на волю и мстя за стремление ограничить её свободу, всё разрушает на своём пути. Так и человек... Вынужденно живя какое-то время в неволе, он вырывается на свободу, по существу для него дикую, а дальше что на роду написано... Насытившись, человек, как и река, либо возвращается в прежнее русло жизни, либо погружается в болото обывателя, либо испаряется незаметно исчезает от болезней и жгучей людской жестокости.
|
Вы, видимо, способный ученик, и, надеюсь, душой ещё светлый, потому позволю нравоучение: обращаться к дамам и называть их ╚Шнайдерша╩ неэтично, точно так же, как ваш папаша позволил оную обозвать ╚старой дурой╩. По поводу ╚служенье муз не терпит суеты╩... Это так, но ваш отец разрешил себе исказить мой рассказик ╚Дедушка Голодный╩, затем забеременел от него не только оскорбительной статьёй в адрес большинства русскопишущих немцев, но ещё и идеей нового рассказа. И коль я случилась тем субъектом, который его забрюхател, смею просить написать ╚Друга Гитлера╩, как и у меня, на пяти-шести страницах, но чтобы вызвал дискуссию на 250 страниц. Вот и всё. Его прилюдное объяснение в любви к тестю, который многое пережил и испытал в трудармии, выглядит позированием перед телекамерой и ничего, кроме усмешки, не вызывает. У меня отец в ней погиб, а мать сумела сбежать к оставленным четырёхлетним сиротам... Ну, и что? Таких ситуаций множество. Люди только-только, не пристреливаясь, начали об этом писать и вовсе не из корыстного расчёта, что их признают великими или что станут представителями русской литературы (не дотянут они до понимаемого вами ╚русского духа╩). Пишут не из чувства обиды (как считает ваш отец), а из желания оставить правду жизни. Пишут бескорыстно и издаются за свой счёт, чудовищно экономя. И это понятно: стаж большинства пишущих два-три года, а не три-четыре десятилетия (как у Куклина), и у них нет связей вашего папочки. Такие вот пир-оги...
|
Друзья, за ваш успех! 100%!
|
Аллочка, дак мы же из Советского Союза, с детства усвоимши: "Дружно не грузно, а врозь хоть брось". Блажен, кто ничего не ждет, ибо его никогда не постигнет разочарование. - Б. Франклин Гоняться за литературной известностью - это бегать нагишом посреди роя ос. - П. Буаст
|
Пожалуй, подворье уж сказано громко, Косая избенка, на крыше соломка. Забор повалился, ворота упали, Хромая телега в убогом сарае. Стеклина вот-вот упадет из окошка, Из всей животины - собака да кошка. Причина ясна: старику со старухой Не просто справляться с житейской разрухой. Поскольку не в Сочи они проживали, Курортникам комнат они не сдавали. Давно стариков позабыли внучата, А денег фальшивых старик не печатал. В горшках не хранилось фамильное злато. Старик со старухой не жили богато. Помимо детей ими было нажито, Две пары лаптей, да худое корыто. И жизнь их была тяжела да убога. Всего-то и счастье, что море под боком. Старик не лентяй, да и сеть сохранилась, А рыба в ту пору в достатке ловилась. Да так бы и жили, свой век коротая, Ни жизни другой, ни богатства не зная, Ни шатко, ни валко, ни сладко, ни худо, Коль не было б небом им явлено чудо. Пошел как-то раз старичок, как обычно, К холодному морю за рыбной добычей, Закинул он невод в белесые волны, На берег присел в ожиданье улова. Забывшись, уставился в небо рябое, Да так и уснул под шипенье прибоя. Проснулся старик от гуденья и воя - На берег несется волна за волною. Буруны взлетают, что кони лихие. Видать, разошлась не на шутку стихия. Водою и пеной играется ветер. Как медные струны, натянуты сети. Дубовые колья сгибает лучиной. Вот-вот весь улов устремится в пучину Старик ухватился за сеть что есть мочи, Тяжелую ношу из моря волочит. Богатый улов ему в сети прибило. И вдруг от сиянья в глазах зарябило. Вгляделся старик, и в ногах стало зыбко: В сетях видит он необычная рыбка. Её чешуя, словно тысяча блесток, И златом сверкает корона с наперсток. И понял старик, от волненья икая, Что в сети попала Царица морская. Пока от волненья старик оправлялся, Из невода голос девичий раздался: Послушай, рыбак, по вине провиденья, Сегодня я пленницей стала твоею. И, как полагается царскому сану, Стоять за любою ценою не стану. Проси у достойной Царицы награды, Проси о рубинах, алмазах и злате. На дне океана, в пучинах бездонных Таких безделушек разбросаны тонны. Тебе же обещано - не прогадаешь. Я вижу, что ложкой ты мед не хлебаешь. Вон, куртка худая, да лапти сносились. На заднице латки давно отвалились. И в сетке своей дыр ты не латаешь. Еще два закида - и хрен что поймаешь. С минуту, подумав, старик отвечает: - Конечно, награда твоя впечатляет. Кому ж не нужны янтари да алмазы? Купить с ними можно и много и сразу. Такая награда любого согреет. С такого богатства и царь охренеет. Вот только один недостаток у злата - Уж быстро свыкаешься с жизнью богатой. Едва окунешься - уже засосало. Сегодняшней роскоши к завтрему мало. Дворцы, ипподромы, поместья, цыгане - Причин для растрат - что воды в океане. Продулся, ограбили, гости явились - И деньги меж пальцев песком заструились. А с бабьей фантазией - вдрызг заморочка, Твои ж сундуки не бездонная бочка. Глядишь, на последний целковый напьешься. А разве тебя вновь еще дозовешься? Пускай все богатство на дне остается. Быть может, еще с кем считаться придется. Ни денег, ни злата мне даром не надо. Мне душу согреет иная награда. Прошу возвратить я Царицу морскую, В обмен на свободу мне силу мужскую. ...У рыбы аж екнуло что-то в гортани: - Не мало влетала я в сети по пьяни, Но честно скажу - сколько раз не ловили, Такого еще никогда не просили. Ну, избу, ну титул, ну яхту в Венеции, - Но чтобы меняли добро на потенцию?! О люди, о нравы! Куда же мир катится? Свихнулся старик, чтоб мне быть каракатицей! Ведь если подумают все о старушках, Кому же сбывать мне свои побрякушки? Старик же упрям, на свое напирает: - Верни, мол, мне силу, что плоть поднимает. А будешь упрямиться, хоть и царица - Придется на ужин тобой угоститься. Увидев, что золото сбагрить не светится, -Да будет, по-твоему,- молвила пленница. Всем телом о волны ударила с силой, И с темя до пят старика окатила. И чувствует он вдруг в себе изменение. Поверить не может - в штанах шевеление. Вдруг стали видны все приметы мужчины. И это без видимой внешне причины. О боже, а если вдруг ЭТО расправится, Когда же такая возможность представится? Старик в нетерпении сети бросает, Всю рыбу назад в океан выпускает. Какая рыбалка, едят её мухи!!! И резвым аллюром несется к старухе. Увидев супруга, старушка упала - Такого со свадьбы она не видала. Кому же лежащая баба не в радость? В тот раз до постели она не добралась. А силы у деда растут раз от раза. Доводит он бабу свою до экстаза. Лишь солнце за гору - кровать их, что скрипка. Воистину, славно сработала рыбка. Забыты невзгоды, недуги, печали. Любви предаются супруги ночами. И утром их бодрость не знает границы. Засыпан амбар урожаем пшеницы. Дед новую избу в неделю построил - Такие хоромы, что царь не достоин. И баба отныне подстать ему тоже - Лицом и душой лет на сорок моложе. Как девка, по дому кругом успевает. Метет, пришивает, готовит, стирает. Старик теперь ходит в атласном кафтане, Вареники вилкой валяет в сметане. Гусятину с хреном вином запивает, И рыбку златую добром поминает. Ни чары достатка, ни максимум власти, Никак не заменят энергию страсти, Пусть будет у Вас эта мощная сила, И чтобы она Вас на век вдохновила.
|
|
Ваш Владимир Бондарев.
|
