|
18.04.2001
20:48 |
Бессонница, Гомер, тугие паруса... Москва, семидесятые годы, конец сентября, приятель попросил меня пригнать
ему в Гурзуф машину, благо я был в отпуске. Это была, по тем временам, новая и мощная машина, в
Крыму я очутился через двадцать четыре часа.
И ехал я не один, как и должно было случиться. Где-то после Запорожья на дороге была
впадина, незаметная при обычной скорости, но на ста сорока километрах в час машина взмыла в
воздух и долго летела, сохраняя горизонтальное положение и направление вследствие
гироскопического действия колес, потом плавно опустилась на
дорогу, и путешествие продолжилось,
как ни в чем не бывало. Этот долгий полет был приготовлением ко встрече с мечтой о стране, где
тепло, где нет унижающих душу забот и где должна бы протекать другая жизнь о которой каждый
знает только одно: она существует.
Крым действительно был мечтой севера о юге, и каждый камень, каждая травинка запоминались на
всю недолгую нашу жизнь, чтобы сниться и грезиться среди ноябрей и жизненных неурядиц.
Фу-ты-нуты, нос в горчице, подшучивал над моей спутницей пожилой официант в ресторане возле
Воронцовского дворца, она краснела, но была счастлива, как только это может быть в Крыму в конце
сентября. Крым уже не будет таким, каким он был, он оторвался от России и плывет, как
неприкаянная льдина в половодье, для того, чтобы исчезнуть навсегда.
Бессонница, Гомер, тугие паруса... - Крым был еще и звеном в цепи соединяющей Россию с
греко-римской цивилизацией, спасительным звеном, защищавшим от свирепых и косных ветров Азии
ростки смысла и творчества, скупо прорастающие на равнинах России.
Азия сегодня снова накрыла Крым своим пыльным крылом. Но многие помнят эту землю, чистую,
промытую ветром с моря.
|
