|
18.10.2001
19:37 |
Инстинкт независимости Мир удивляется тому, как образованные господа из среднего класса могут хладнокровно держать недрогнувшей рукой штурвал самолета, врезающегося в небоскреб, переполненный другими господами из среднего класса. Что является для них ценностью, большей, чем жизнь? Ответ лежит не на самой поверхности. Религиозные тамтамы - не самое главное, когда речь идет о достаточно образованных людях. Их ведет на лишения, на войну, и на смерть могучий инстинкт - инстинкт независимости, которому не всякое образование может противиться. Ковбои прилично платят этим господам за нефть, но они же пытаются учить их жить, а этого перенести невозможно. Не потому, что ковбои - народец достаточно неприятный, а просто потому, что независимость превыше всего.
Это один из самых глубоких биологических инстинктов, сохраняющийся иногда в самой неподходящей для этого обстановке. Никто не вспомнит, когда в последний раз был независимым несчастный галичанин, понукаемый то одним, то другим иноземным правителем, засиженным мухами или овеянным славой чужих побед, но биологическое стремление к независимости у него сохранилось. Он, может быть, и не совсем готов врезаться лбом в стену дома на околозвуковой скорости ради этой независимости-незалежности, но довольно близок к этому. Он все понимает умом относительно безнадежности своего "благородного дела", так как сельская в душе Галичина никогда не станет богатой и процветающей без очередного, пусть и засиженного мухами, чужеземного правителя. Он понимает, что ему самому суждено умереть в нищете и страшных муках без обезболивающих лекарств и, скорее всего, даже без утки, но он ничего не может с собой поделать. Он за незалежность, чего бы это ни стоило. Один из выводов уважаемого Валерия Леонидовича относительно природы тех, кто ушел огородами и теми, кто остался в своих пятиэтажках, как мне кажется, неверен. Принципиальной разницы между этими людьми нет - они все безнадежные незалежники, не потому что им так нравится, а потому, что так распорядилась природа. Разница просто в трудолюбии. Они тоже понимают, что жить в большой и стабильной империи куда как лучше, чем в национальной времянке без удобств, но ничего не могут с собой поделать. Тот уровень сообразительности, который им пожаловала природа, может быть и достаточен, чтобы изучить законы термодинамики и квантовой физики, но он очень далек от сообразительности более высокого уровня, позволяющей бороться с собственными биологическими инстинктами. Не стоит, кстати, бездумно винить и природу. Вкладывая в гены детей своих стремление к независимости и инстинкт охраны территории, природа не рассчитывала, что в результате неведомых мутаций человек свернет с магистрального муравьиного пути в гипертрофированные термитники больших городов, в джунгли грязного бизнеса и подлых войн.
Природа может сегодня сокрушить один-другой термитник, но уже ничего не может сделать с окончательно покинувшим ее лоно человеком - на горе ли, на радость - того никто не знает. Может быть, еще и поживем, но уж точно ничего определенного не увидим. Самые прекрасные надежды - это надежды несбыточные.
|
