25.06.2007
17:40

Как жить по-русски

13.06.2007
19:25

Предпонимание

05.06.2007
16:15

Как может выжить Россия

13.05.2007
18:26

Стоит ли мусолить одну деталь?!

08.05.2007
16:21

Каждый √ кузнец своего Успеха

24.04.2007
17:20

Ни бэ, ни мэ, но кукареку

19.04.2007
21:59

Почему Осирис, или Что про себя не вполне знает сам Брущенко

17.04.2007
21:14

Как пишут стихи неграфоманы

12.04.2007
19:53

Русские на Паталипутре

20.02.2007
17:27

Николай Рубцов (3-е продолжение)

03.02.2007
15:54

Николай Рубцов (Еще продолжение)

Мне все-таки тревожно. Стихотворений Рубцов написал очень много. Всех, прямо, не перечесть √ так страшен их смысл. Сил душевных не хватает. Но вдруг он все же и иным руководствовался пафосом? Вдруг были какие-то волны настроений? Неужели возможно было дожить до 35 лет с выводом о начавшейся мирной кончине человечества и не получить разрыв сердца? Он, правда, успел заболеть сердцем. Но все же аж до 35-ти дожил!..

Или вдруг я все же натянул на него напраслину и сам этого не понимаю?..

Попробую поискать кого-нибудь, у кого похожа б была на мою интерпретация хоть какого-нибудь рубцовского стихотворения.

 

Нашел. Сергей Ломинадзе

Он находит перекличку у Рубцова с Тютчевым. √ Уже тепло. Потому что сам я, - тоже довольно парадоксально (http://www.ruthenia.ru/tiutcheviana/publications/volozyn.html), - нашел, что у Тютчева┘ не было идеала, и он писал под впечатлением то одного, то прямо противоположного. Что тоже довольно страшно осознавать.

Однако √ к Рубцову.

ДУША ХРАНИТ

Вода недвижнее стекла.

И в глубине ее светло.

И только щука, как стрела,

Пронзает водное стекло.

 

О вид смиренный и родной!

Березы, избы по буграм

И, отраженный глубиной,

Как сон столетий, божий храм.

 

О, Русь √ великий звездочет!

Как звезд не свергнуть с высоты,

Так век неслышно протечет,

Не тронув этой красоты,

 

Как будто древний этот вид

Раз навсегда запечатлен

В душе, которая хранит

Всю красоту былых времен┘

1966

╚┘Вдумаемся: как глубоко разнятся здесь взаимоотношения природы со временем от тютчевских. Надежде, что ╚век неслышно протечет, не тронув этой красоты╩, в самой природе больше почти не на что опереться, разве что действительно на ╚звезды╩, которых и по сей день не в человеческой власти свергать ╚с высоты╩. А то, что поближе к нам, двадцатый век, даже в периоды сравнительно ╚неслышного╩ течения, на наших глазах все неуклонней лишает объективного преимущества в долголетии перед человеком. Река, поля, леса (╚немые дубровы╩)... ≈ все это ныне сплошь и рядом исчезает быстрей, чем люди. ╚О, вид смиренный и родной!╩ ≈ восклицает поэт, ╚переписывая╩ сразу два старых тютчевских эпитета, но тут же и ╚продолжая╩ их третьим, совершенно новым и поистине удивительным: ╚Как будто древний этот вид...╩ В том и парадоксальная современность ╚смиренного и родного╩ ╚вида╩, что он теперь ╚древний╩, ≈ так прочитывается эта страница в ╚книге Рубцова╩. ╚Древний╩ ≈ не в одном лишь собственно историческом измерении; рубцовский пейзаж вбирает историю, природу, день сегодняшний (╚избы по буграм╩), и печатью ╚древности╩ отмечен не только ╚божий храм╩, но и ╚вода недвижнее стекла╩, отразившая его светлой глубиной, и те же ╚избы╩, взятые из живых будней. То есть даже и русскую природу (договорим о ней) ощущаешь здесь ╚древней╩, и этим акцентировано драматическое звучание эпитета. Ведь природе, в сущности, не положено иметь ╚вида╩ ни ╚древнего╩, ни нового, ни молодого, ни старого, а положено не меняться в возрасте, быть ╚равнодушной╩ к ходу времени и красою вечною сиять╩... рубцовский ╚древний... вид╩ был вечен, можно сказать, только в прошлом, ╚нетронутость╩ в будущей вечности обещана ему под знаком несбыточного ╚как будто...╩. Гарантировать эту будущую вечность не может уже ни одна внутренняя составляющая ╚древнего╩ пейзажа, даже природа, всегда, казалось бы, автоматически побеждавшая время, а может лишь самая хрупкая, самая временная субстанция на свете ≈ ╚душа╩. Поэтому русский ╚вид╩ у Рубцова ╚древен╩ не в том смысле, в каком у Блока говорилось о ╚красе заплаканной и древней╩. Это ╚вид╩, ставший ╚древним╩ на фоне совсем иных ╚видов╩, ныне гораздо более нам привычных. Причем ╚древним╩ он стал как раз из вечного и всегдашнего ≈ в чем и состоит его парадоксальная современность┘

╚Как сон столетий╩, отразился в воде ╚божий храм╩, не так ли и вода вместе с храмом да и с ╚избами по буграм╩ отразились (запечатлелись) в ╚душе╩ ≈ тоже почти как сон. В самом деле: ╚вода недвижнее стекла...╩, ╚век неслышно протечет...╩ ≈ как в очарованном сне. ╚И в глубине ее светло╩, ≈ слышим о ╚воде╩, и водная глубь нечаянно соотносится с душевной, хранящей ╚всю красоту былых времен╩. Наверно, и сосредоточенность души под стать ╚недвижности╩ воды: шелохнись светлая ╚глубина╩ ≈ и расплывется отражение ╚божьего храма╩, стоит отвлечься, рассеяться душе ≈ и не запечатлеть ей ╚раз навсегда╩ древнюю красоту.

А при всем том ╚недвижную╩ воду еще ╚пронзают╩ щуки, ╚избы╩, готовые вслед за ╚храмом╩ вот-вот обернуться историческим ╚сном╩, пока еще, что называется, ╚действующие╩ (в отличие от ╚храма╩), и весь пейзаж рожден не грезой памяти, позабывшей реальность, а, напротив, отчетливой окружающей явью.

Такова красота ╚древнего╩ русского ╚вида╩, творимая словно на грани двух миров: наличного бытия и сказочной были. Это ╚вид╩ на Русь уходящую, но еще живую, предстающую поэту воочию, а не воскрешаемую мысленным взором. Не воспоминание о прошлом, а предварение будущего, проводы, опережающие разлуку, ≈ источник тонкой игры ╚отражений╩ в стихотворении, когда красота, еще не потеряв объективной предметности, уже ╚раз навсегда╩ перелилась в образ, оставшийся лишь в зеркале ╚души╩, и пронизана его прощальным светом.

1986╩ (http://rubtsov.id.ru/critica/lominadze.htm).

 

Еще. Александр Романов. Сравнивает ╚Осеннюю песню╩ Верлена в переводе Бориса Чулкова с рубцовской, непереводной:

╚ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ

Потонула во тьме отдаленная пристань.

По канавам помчался, эх, осенний поток!

По дороге неслись сумасшедшие листья,

И порой раздавался пароходный свисток.

Ну так что же? Пускай рассыпаются листья!

Пусть на город нагрянет затаившийся снег!

На тревожной земле, в этом городе мглистом

Я по-прежнему добрый, неплохой человек.

А последние листья вдоль по улице гулкой

Все неслись и неслись, выбиваясь из сил.

На меня надвигалась тьма закоулков,

И архангельский дождик на меня моросил┘

Вглядитесь в эти две ╚Осенние песни╩. В них по три строфы. В них одинаково бушуют листья, плачут ветры, гнетут одиночества. Но как разно ставятся две поэтические судьбы в потемках стихий! И насколько несхожа житейская устойчивость их на тревожной земле!

Поль Верлен во тьме-тумане слышит стоны скрипок. Они все больше ранят его в беспутье жизни┘ Николай Рубцов в такой же мгле слышит отдаленную пристань. И чувство его так щемящее потому, что тревога в нем вовсе не за себя, как у Верлена, а за эту землю, тонущую в ненастье┘╩

Еще б написал Романов ═с большой буквы √ ╚Земля╩ - и было б точное совпадение со мною. Оно и случилось, когда Романов привел шуточный экспромт Рубцова √ резюме вчерашнего обмывания в ресторане ═удач на выступлении в двух школах и клубе перед любителями поэзии:

Романов понимающе глядит,

А мы коньяк заказываем с кофе.

И вертится планета, и летит

К своей неотвратимой катастрофе.

Тут, конечно, ╚в лоб╩ сказано, и не идеологическое искусство, а прикладное √ насмешить задача. Чем √ неважно, лишь бы несуразностью. Но зато все остальные произведения √ выражение столь тяжелого переживания, с которым и на люди-то показаться нельзя. Оттого, наверно, Рубцов то и дело срывался в своих отношениях с ними. Живое, ходячее ежесекундное противоречие. Он, взревновав, и в жену свою спички бросал, говоря, что она не загорится, раз холодна на его призыв. А когда она его душила √ лишь кричал, что любит ее, но не сопротивлялся удушению.

 

В твоих глазах - любовь кромешная

Немая, дикая, безгрешная,

И что-то в них религиозное.

А я - созданье несерьезное,

Сижу себе за грешным вермутом,

Молчу, усталость симулирую...

В каком году стрелялся Лермонтов? -

Я на вопрос не реагирую.

Пойми, пойми мою уклончивость,

Что мне любви твоей не хочется,

Хочу, чтоб все скорее кончилось.

Хочу.

Но разве это кончится?

Из посмертной подборки в газете ╚Вологодский комсомолец╩.

Если все √ убийцы понемногу, как кого любить? Женщина √ обязательно изменит. Мужчина √ обидит из ревности. И как вообще жить? Не потому ли у него, похоже, и любовных стихов-то нет. Нет инстинкта продолжения рода. Любовь-ненависть.

Вот сорвите цветущих одуванчиков и поставьте их в воду. Они как бы понимают, что им долго не жить, и изо всех сил стараются произвести потомство √ цветки в убыстренном темпе превращаются в пучки парашютиков, каждое - над своим семенем. Авось какое сорвется и долетит до почвы, и жизнь одуванчиков продолжится. Но если ты реалист и понимаешь, что человечеству √ конец. √ Любовный инстинкт извращается во что-то болезненное даже помимо алкоголизма, которым стал страдать Рубцов. И можно, видимо, любимой как-то внушить задушить тебя. Желая это и не желая. А до того √ внушить ей чувство роковой любви-ужаса, если выйдет замуж.

 

Людмила Дербина, поэтесса, испытывавшая к роковому Рубцову роковую любовь, пишет:

╚В один из таких вечеров, а был он весенним, благодатным, Рубцов возвратился с улицы в дом и начал возбужденно читать только что написанное стихотворение: ╚Люда, послушай, вот послушай, как здорово!╩

Уже деревня вся в тени,

в тени сады ее и крыши,

но ты взгляни чуть-чуть повыше,

как ярко там горят огни!

═══════ В последней строчке ╚...и мы с тобой совсем одни!╩ слышался затаенный восторг, тайная радость, желание, чтоб наше одиночество длилось дольше╩ (http://rubtsov.id.ru/derbina/o_rubtsove_3.htm).

Уже деревня вся в тени.

В тени сады ее и крыши.

Но ты взгляни чуть-чуть повыше -

Как ярко там горят огни!

Одна у нас в деревне мглистой

Соседка древняя жива,

И на лице ее землистом

Растет какая-то трава.

И все ж прекрасен образ мира,

Когда в ночи равнинных мест

Вдруг вспыхнут все огни эфира,

И льется в душу свет с небес, [полярное сияние, что ли]

Когда деревня вся в тени,

И бабка спит, и над прудами

Шевелит ветер лопухами,

И мы с тобой совсем одни!

Робинзонада вдвоем. Космическое одиночество. Ну разве что еще с бабкой неопасной. Значит, обычный мир непереносимо опасен. (Рубцов бил Дербину, свою гражданскую жену, из алкогольной ревности к окружающим мужчинам. Так жить нельзя. Он понимал и соглашался. И жить без нее тоже не мог √ слишком любил. В итоге √ тихая констатация невозможности обычного существования.) И особый бытовой юмор приятия конца света:

╚-═ Считай, что мы уже расстались.

═-═ Но ты же не можешь меня бросить в беде?!

═-═ В какой еще беде?

═-═ У меня беда: кончилось вино, кончилась еда!

═-═ Ну, это не беда!

═-═ Вот ты не веришь, а у меня вправду беда. Квартира сгорела.

═-═ Враги сожгли родную хату...

═-═ Не знаю кто: враги или друзья, но там как в черной бане.

═-═ Ну, хватит шутки шутить!

═- Но это же не шутки! Матушка-царица небесная! Она мне не верит! Ну пойдем ко мне, сама увидишь.

═-═ Коля, нет, ты в самом деле не шутишь?

═-═ Людочка, помилуй, какие могут быть шутки?! Я уже и стихи написал по этому поводу. Вот послушай:

Сначала были потопы,

потом начались пожары.

И бегали антилопы,

-═ (немного помолчав для эффекта), -

и диких овец отары.

═Немедленно мне представилось страшное зрелище: в степи бушует огонь, дымное марево застилает горизонт, табуны испуганных обезумевших животных обреченно мечутся по степи. От топота стонет земля, объятая пожаром. Воображение попыталось вместить эти табуны в Колину однокомнатную квартирку, не смогло, и я расхохоталась╩ (http://rubtsov.id.ru/derbina/o_rubtsove_5.htm).

Черный юмор.

 

Еще Дербина:

╚Рубцов резко возражал, когда ему говорили: ╚Ты, Коля, как Есенин╩. О своей единственности, непохожести на других он знал╩ (http://rubtsov.id.ru/derbina/o_rubtsove_10.htm).

Мне такое радостно прочитать. Потому что, каким ╚получился╩, по-моему, Есенин (см. http://art-otkrytie.narod.ru/fet_esenin.htm), - это идейно полная противоположность Рубцову. Именно так, по-моему, и сказано √ по принципу ╚от противного╩ - в рубцовском стихотворении:

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН

Слухи были глупы и резки`:

Кто такой, мол, Есенин Серега,

Сам суди: удавился с тоски

Потому, что он пьянствовал много.

 

Да, недолго глядел он на Русь

Голубыми глазами поэта.

Но была ли кабацкая грусть?

Грусть, конечно, была┘ Да не эта!

 

Версты все потрясенной земли,

Все земные святыни и узы

Словно б нервной системой вошли

В своенравность есенинской музы!

 

Это муза не прошлого дня.

С ней люблю, негодую и плачу.

Много значит она для меня,

Если сам я хоть что-нибудь значу.

1962

 

Еще о Рубцове и Тютчеве √ со слов Дербиной:

╚О Тютчеве Рубцов говорил:

═≈ Это страшный поэт. Он страшен своей глубиной.═

═Тютчев постоянно занимал его мысли. Говорил о нем, как о близком своем друге, восхищался Тютчевым ≈ человеком, рассказывал эпизоды из его жизни, часто читал наизусть его строчки. Как-то с жутью в голосе прочел ╚Последний катаклизм╩. Чтение сопровождал жестами и, повторив еще раз последнюю строчку ╚... и Божий лик отобразится в них╩, сказал:

═≈ Как страшно! Вода и в ней Божий лик!

Мне он говорил не раз:

═≈ Люда, если тебя не будет, я буду таким же, как Тютчев без Денисьевой, ≈ ╚живым и мучительным ничтожеством╩.

═Когда в 1973 году в ╚Литературной России╩ я прочла рассказ Нагибина ╚Сон о Тютчеве╩ и узнала, что однажды Денисьева чуть не убила Тютчева, бросив в него тяжелое пресс-папье, я обрадовалась за Елену Александровну, что Бог ее миловал и теперь уже навсегда память ее будет светла и печальна. Какое счастье, что пресс-папье пролетело мимо виска Тютчева! Какое счастье для нее, что это он потом скорбел о ней, ощущая себя без нее ╚живым и мучительным ничтожеством╩! И все-таки образ Елены Денисьевой необычайно трагичен и не потому, что она рано умерла и много страдала житейски, а потому, что в ней предполагается страшная глубина души┘╩ (http://rubtsov.id.ru/derbina/o_rubtsove_10.htm).

В этой связи хочется процитировать стихотворение Рубцова:

ПРИРОДА

Звенит, смеется, как младенец.

И смотрит солнышку вослед.

И меж домов, берез, поленниц

Горит, струясь, небесный свет.

Как над заплаканным младенцем,

Играя с нею, после гроз

Узорным чистым полотенцем

Свисает радуга с берез.

И сладко, сладко ночью звездной

Ей снится дальний скрип телег┘

И вдруг разгневается грозно,

Совсем как взрослый человек!

Как человек богоподобный,

Внушает в гибельной борьбе

Пускай не ужас допотопный,

Но поклонение себе!..

1967

Здесь показана амплитуда размахов природы. Терпимые величины. Но┘ Чувствуется, что они √ не предел. И природа может смести все. И √ это смиренно приемлется.

Как смерть от руки любимой.

Хорошо написала Людмила Дербина (та же глубокая Природа, что и Денисьева):

╚Зачем Рубцов втянул меня в свои отношения с Роком? Зачем дразнил судьбу? Почему именно я явилась смертоносным действующим лицом в задуманной свыше драме? Почему именно из моих рук вырвал он свою крещенскую смерть? А ведь он в буквальном смысле ее вырвал. Он вызвал из меня смерч, который в считанные секунды смел его с Земли╩ (http://rubtsov.id.ru/derbina/o_rubtsove_10.htm).

С Земли. С большой буквы. С планеты.

Вот так, любя друг друга в качестве представителей своих все же, человечества, люди-враги сорвутся однажды, грянется ядерная война, и останутся жить на планете пауки и более низко организованные роды и виды. И биосфера продолжит свой миллиарднолетний труд по удержанию Земли от скатывания к судьбе Марса или Венеры.

 

03 февраля 2007 г.

 

30.01.2007
21:12

Николай Рубцов (Продолжение)

28.01.2007
16:08

Николай Рубцов

25.01.2007
18:55

Светлана Фельде

28.12.2006
13:59

Какова воля Булгакова в смертных казнях очень советских людей, как-то посягнувших на Воланда

23.12.2006
20:12

"В лоб" и не "в лоб"

16.12.2006
14:09

Передвижники

10.12.2006
19:40

Предуказанность или непредвзятость?

06.12.2006
14:47

Еще о Нечипоренко

02.12.2006
13:34

Юрий Нечипоренко