|
29.10.2000
11:02 |
Метель Я замечаю, что количество посетителей в христианских храмах
Европы сокращается с каждым годом. Трудно сказать, как это
соотносится с изменением числа верующих - можно ходить в
церковь и быть неверующим, можно сохранять веру и не ходить
в церковь. Такую статистику трудно составить по той простой
причине, что не каждый человек способен понять, верует он, или
нет, чтобы поставить крестик в нужной графе социологической
анкеты. В некоторых католических странах верующие
регистрируются и платят ежемесячно определенную сумму для
содержания церкви, но и число "официально" верующих вряд ли
имеет прямое отношение к числу истинно верующих.По моей
оценке, число истинно верующих христиан в Европе
увеличивается при движении с севера на юг и составляет от
тридцати процентов в Дании до пятидесяти в Италии и Испании
. Чем более образован и обеспечен европеец, тем реже он
является верующим. Оценка это интуитивная, основанная на
личных контактах с жителями европейских стран и
наблюдениях за общественной жизнью. Жители США
религиозны где-то на уровне итальянцев. Религиозность обратно
пропорциональна "качеству жизни", самый высокий уровень
которого наблюдается в странах северо-западной Европы, самый
низкий - В США, Италии и Испании. Качество жизни включает в
себя питание, жилище и инфраструктуру, безопасность,
уверенность в завтрашнем дне и приобщенность к мировой
культуре.
Так выглядит сегодня отношение Запада к древнему культу.
Менее понятным для меня является вопрос о том, что заменяет
столь большому количеству жителей Запада религию в
мировоззренческом плане. Несколько процентов менее развитых
индивидуумов исповедуют восточные псевдорелигии, например,
буддизм, и принадлежат к различным сектам, половина из
оставшихся не имеет определенного мировозззрения в силу
неспособности думать отвлеченно, но остальные, несомненно,
ищут и находят себе опору в так называемом "позитивном"
мировоззрении, контуры которого сегодня совершенно
расплывчаты. Обычно, мировоззрение общества находит
отражение в литературе, но тщетно было бы искать нечто
подобное в современной "постмодернистской" вербальной
реальности. Конкурентная борьба в науке оттеснила науки
"гуманитарные" на второй план и контингент занятых ими
ученых фактически не принадлежит сегодня к
интеллектуальной элите общества, прежде всего по самой
простой причине - в этот контингент не входят лучшие умы в
той доле, как это было еще сто лет назад. Пытаясь как-то
изменить ситуацию в свою пользу, гуманитарии до абсурда
усложнили свой жаргон, имитируя глубину и серьезность
мысли, но здесь случилась беда, которую никто не мог
предвидеть. Все-таки, какое-то количество глубоких умов в
гуманитарной сфере присутствует, но эти люди чувствовали себя
неуютно на фоне преобладающего в этой области примитива,
типа приснопамятного экзистенциализма или
постэкзистенциальных благоглупостей. Напомню господам,
которые уже забыли об этом, что экзистенциализм подчеркивал
важность личного опыта и определенного свойства
ответственность свободной личности за собственное
существовение, которое представлялось единственным
островком смысла в бессмысленной вселенной.(Возможно,
экзистенциализм был самой критической по отношению к любой
вере теорией за всю историю мысли). На смену модернизму
пришел постмодернизм, который, трудами тех самых умных
гуманитариев, стал пародией на философию, литературу и
искусство, в чем беда европейских гуманитариев и состоит.
Превращением своего предмета в пародию, умные граждане
как-бы дистанцировались от тысяч глупцов, все еще
надувающих щеки в попытке изобразить из современной
философии и литературы нечто серьезное в мировозренческом
плане.
В центре Вены стоит громадное постмодернистское сооружение
с луковичным золотым куполом на двойной индустриального
вида трубе, с затейливо разукрашенными колоннами,
напоминающими одновременно Василия Блаженного, римские
бани и камбоджийские храмы, с нарисованными на стенах
кривыми окошками в лубочном стиле и тысячей других
эклектических деталей, каждая из которых представляет
насмешку над собой и над зрителем. Так недавно умерший
архитектор Хундертвассер разукрасил завод, сжигающий
местный мусор. На технологический процесс мусоросжигания
фантазии архитектора никакого влияния не оказали, как и
следовало ожидать, и цветное табло возле здания полицейского
управления, что рядом с заводом, показывает полное
соответствие местного воздуха стандартам.
Этот мусорный завод представляется мне самым выразительным
символом постмодернизма. Мир прощается со смехом со своими
наивными попытками выразить глубочайшие тайны вселенной и
собственного бытия с помощью традиционного словоговорения и
традиционного искусства, сжигая мусор вековых заблуждений в
пародийной печке Хундертвассера.
Как и в случае с суперколлайдером, стало общим местом, что
дальнейшее проникновение в тайны бытия зависит уже не
столько от нашего разума, сколь от мощи наших инструментов.
Судя по всему, суперколлайдер стал вдруг не очень актуальным,
его сменил суперкомпьютер, который сулит нам разгадку тайн,
еще более глубоких, чем строение материи, а именно - тайн
нашего сознания и мышления. Младенчество компьютера еще
препятствует использованию его по прямому назначению, и
человечество пока что играет с этим новым инструментом, то в
буквальном смысле, то используя его вместо счетчика в своих
нехитрых предприятиях.
В вечном стремлении к истине, человечество как бы получило
передышку, когда старые идеи осмеяны и выброшены в мусор, а
новые еще находятся в столь младенческом состоянии, что
говорят о них только совсем немногие.
Выморочное состояние умов, когда перемены во взглядах на мир
совпадают по времени с массовым отходом от христианства,
внушает тревогу. Не кажется ли господам, что в этих условиях
спешить с отходом от христианства, хотя бы уже и просто
внешним, не следует? Я не имею в виду, естественно, тех
легкомысленных господ, для которых вопрос веры есть просто
мода, и которые ринулись в церковь по тем же причинам, по
которым дамы спешат в парикмахерскую, а завтра столь же
легко ринутся прочь из церкви, следуя новой моде. Я думаю о
тех, кто имеет учеников и последователей. Европейское
глубинное течение, ведущее к забвению христианства, давно уже
занимает и русские умы. Не следует ли воспротивиться ему,
имея в виду опасность, подстерегающую путников метельной
ночью при переходе из одного дома в другой?
|
