15.09.2008
14:16

Геноцид - неизбежность межкрестьянских войн.

08.01.2008
13:00

ОТ УМИЛЕНИЯ - К ВЗРОСЛЕНИЮ

03.09.2007
12:54

ЭДИПОВ КОМПЛЕКС ПОЛИТИКОВ

30.07.2007
15:09

СОФИСТЫ и СПЕЦЫ

25.06.2007
13:57

ПЯТАЯ КОЛОННА

26.05.2007
14:43

КОНЕЦ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ

16.05.2007
18:27

КРАСОТА СПАСАЕТ

06.04.2007
14:04

И СЛОВО ПЛОТЬ БЫСТЬ

До Дионисия на Руси в иконописании никто не применял столько синего. По советской искусствоведческой традиции объяснялось это труднодоступностью и ценой пигмента, завозимого из южных, далеко не добрососедских стран. Что ж, возможно, но при таком сугубо материальном толковании опускается из виду главное, что всегда двигало и движет устроителями, благотворителями и благоукрасителями храмов - радость поднесения Богу всего самого лучшего из земного, самого дорого, ценного.

До Дионисия на Руси никто из иконнников не писал на ликах эмоций. Ни у Феофана Грека, ни у преподобного Андрея Рублёва вы не увидите у ангелов или святых улыбки или хмурости, удивления или осуждения. Носители и наследники византийского исихазма, в котором земной путь мыслился узким тоннелем к свету иному, Грек и Рублёв описывали сосредоточенное или блаженное созерцание уже будущего, уже вечного света, собственным монашеством проверяя святоотеческий мистический опыт боговиденья.

Но Дионисий ни в коей мере не был революционером. Он просто, как всякий истинный художник, творчески отражал мировоззрение своей эпохи. Именно поэтому до Дионисия никто из русских художников не возвестил, что Русь - Святая.

Ведь как мастер он состоялся при великом государе Иоанне III, собравшем и соединившим в гармонию служение земному и небесному предназначениям нашего Отечества. Москва стала признанной всеми самодержавным, силовым и, главное, духовным центром Руси, к ней прирастали земли, к ней собирались народы. С московским государём дружили ханы и князья Крыма и Обдории, Казани и Барабы. Под его скипетр склонилась половина Литвы, так что из северных славянских уделов только Псков ещё сохранял формальную независимость. При Иоанне III русское православие отразило очередную атаку католицизма и побороло новгородскую ересь, по самым закутным окраинам и по диким лесам размножило монастыри и храмы, неся просвещение языческим народам.

И, кроме всех неперечислимых дел устроения и возвеличивания Московской Руси, Иоанн III, женившись на византийской царевне, пригласил в Москву архитектора Аристотеля Фиорованти для строительства великого Успенского собора. Собора, в иконостас которого в 1481 году Дионисий написал деисусный чин, заслужив звание <мастера преизящного>.

Покровительствуемый Иоанном III и Иосифом Волоцким, позднее прославленным в лике святых, Дионисий вёл весьма знатное происхождение. В синодике Кирилло-Белозерского монастыря в перечне <рода Дионисия-иконника> поминаются несколько князей, а так же ордынский царевич Пётр. Будучи мирянином, многочисленные княжеские, митрополичьи и монастырские заказы он выполнял вместе с сыновья Владимиром и Феодосием. Продолжая дело отца, Феодосий в 1508 году уже самостоятельно расписал стены Благовещенского собора Московского Кремля.

Сохранились принадлежащие кисти Дионисия житийные иконы святых Кирилла Белозерского, Димитрия Прилуцкого и других. А так же две парные житийные иконы митрополитов Петра и Алексия, выполненные для Успенского собора в Московском Кремле. Но самой известной на сегодня работой Дионисия являются чудесно сохранившиеся за пять веков фрески собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря ( 1495-97 гг. ) , выполненные им с сыновьями и подмастерьями. Бесценность этих фресок ещё и в том, что это практически единственный полный иконографический ансамбль храмовых росписей, благодаря чему возможна реконструкция мировоззрения русского человека 15-16 веков.

Когда впервые видишь созданные Дионисием образы, то просто поражаешься их реалистичностью. При всех внешних атрибутах средневековой манеры, ты не замечаешь ни отсутствия иллюзии перспективы, ни анатомических неточностей, ни <нефактурности> тканей, трав, ни несомаштабности оружия. Видишь лишь живой лик живого человека. И только через какое-то время до сознания начинает доходить, что эта жизненность истекает не от, а из образа - не от внешней, а из некой его внутренней достоверности.

Это правда иконы.

А что, собственно, есть <икона>? Почему православие так ревностно защищало и защищает иконопочитание? И почему множество самых разноообразных ересей это иконопочитание столь яростно атаковало и атакует?

Иконы есть живописные образы Господа Иисуса Христа, Богородицы и святых. Изображения реальных, исторических личностей - ходивших по земле, дышавших воздухом, пивших воду. Но правдивый портрет святого невозможен без самой главной его характеристики - присутствия на данном человеке благодати - его исполненности Святым Духом. Поэтому икона есть свидетельство исторической реальности вочеловеченья Бога - <Слово плоть бысть> - и обОженья человеческой плоти уже в этом мире.

Восьмое правило Пято-Шестого Вселенского Собора полагает начало тому, что мы называем иконописным каноном. Иконописный канон есть известный принцип, позволяющий судить, является ли данный образ иконой или нет. В переводе с греческого канон - <правильный образец>. Образец к подражанию. Т.е., канон не два забора, между которыми гонят невольников, а, скорее, тропинка на болоте. Конечно, ты в праве пойти другим путём, но доберёшься ли до поставленной цели?

А откуда берутся иконописные каноны? Например, только <богородичных> на Руси более двухсот. Появление всякого нового канона обязательно связано с чудом, подтверждающим благодатность данного изображения: самоперенесение икон, их мироточение, исцеления или исполнения молитвенных просьб. И именно максимальная схожесть списка с изначальным образцом, передаёт тому благодатность первоисточника.

Иконный канон, прежде всего, распознаётся по контуру: по взаиморасположению ликов, рук, ног и атрибутов. Казанская - со стоящим <как свечка> Богомладенцем, Донская - с Его оголёнными ножками, Остробрамская - <на месяце>, Тихвинская - <с пяточкой>... Затем следует символика цвета: красный - страдания Державной, синий - небесного огня Серафимовской, фиолетовый - молитвенный Киевской Одигитрии. А ещё есть богословски обоснованные отказы от определённых технических приёмов: создания иллюзий объёма через <лепку> светотенью, от динамичности сюжетных событий, от передачи фактур. Это уже аллегории <иного> мира: его бесконечность - в изображении отсутствует глубина, его вневременье - нет подвижного источника света, отделяющего дни и годы, его чувственно-фактурная нематериальность.

И ещё в иконе употребляется набор определённых символов и знаков: нимбы, свитки, кресты, державы, атрибуты мучений.

Сочетание в иконописи реализма и символизма есть сложный, развивающийся процесс. Начавшийся с катакомбных настенных знаков, закончится он, видимо, лишь с окончанием земного пути православия. В <Настольной книге священнослужителя>, в разделе <Иконопочитание> читаем: <Изучать христианскую символику отдельно от богослужения невозможно: она развивалась вместе с богослужением, вместе с ним толковалась и раскрывалась отцами Церкви. Вне богослужения она теряет свой смысл, превращаясь в ряд отвлечённых, бесплодных понятий> . . .

В своё время иконоборцы пытались икону из свидетельства правды опустить на ступеньку аллегоризма. Тогда и причастие из реальности присутствия на вечной Тайной Вечери тоже бы спускалось на уровень символа.

А что ещё отличает икону от просто благочестивой живописи?

Общепринято <иконописью> называть только её музейную форму - <знакопись>, упираясь во внешнюю атрибутику. Дело в том, что действительно, из Византии пришла и на протяжении долгого времени царила такая система изображений, в которой рисунок равнялся букве или числу. В странах Дальнего Востока, где до сих пор используется иероглифическое письмо, знак до сих пор есть именно знак - в любой форме, будь то литература или живопись, математика или музыка.

Иконописец читал описание святого: <Ростом бе мал, лицо худо и желто, брови круглые, глаза малы, нос длинен и горбат, борода бела и округла..>, и так изображал, словно набирая на <фотороботе>: знак <круглых бровей>, знак <длинного носа> и знак <круглой бороды>.

.

Но накапливаемый опыт богопознания, развивая богословие и богослужение, всё более воцерковляя мир, неизбежно менял и воззрение на этот самый мир. <Живость> в богослужебной практике призвана противостоять схоластике, и вот Серафим Саровский молится на огрудный фрагмент католической иконы <Непорочное зачатие>, и Амвросий Оптинский благословляет писать <Спорушницу хлебов> далеко не в знакописной манере. Так всё-таки может суть иконы не только в манере изображения? Палехские мастера в самой <иконописной> манере писали <парсуну> Ленина и <житие> Гагарина, но их шкатулки и табакерки миром не запахли.

Поэтому-то Дионисий не был революционером, а, отражая свою эпоху, в ответ на католическую схоластику и оккультизм Схарии, творчески доказывал живую связь Творца с творением. Его синее - земное, сегодняшнее, а не золотое - последующее за Страшным Судом вечное - небо, его улыбающиеся ангелы, удивлённая или задумчивая Богоматерь свидетельствовали, что мир в мире с Богом, что благодать не оставляет верующих. Дионисий засвидетельствовал, что его Русь - Святая.

.

Как через столетие, вводивший в знакопись первые элементы живописи, отразил своё время Симон Ушаков. Та же вечная правда присутствия благодати в нашем мире есть в росписях Виктора Васнецова. И в идущим среди русских берёз Христе Нестерова.

См. страницу "Ферапонтов монастырь" в "Русском переплете" (прим.ред.).

22.02.2007
11:46

О Т Ц Ы !

13.12.2006
17:20

ЧЕСТЬ и ДОСТОИНСТВО

11.10.2006
12:33

ПОЗДНО НАС ХОРОНИТЬ

28.09.2006
13:37

О ПРИРОДЕ ПРОТИВЛЕНИЯ ПРЕПОДАВАНИЮ ОСНОВ ПРАВОСЛАВНОЙ КУЛЬТУРЫ. Выступление на круглом столе Союза писателей "Русские в России"

26.04.2006
11:18

ВОДОРАЗДЕЛ ПРОСТ - ЛЮБИТЕ ЛИ ВЫ РОССИЮ?

14.04.2006
15:01

СИЛЬНЫЙ, ДЕРЖАВНЫЙ

29.03.2006
23:09

Больше, чем о БольшОм.

13.01.2006
14:53

КОРОЛЬ - ГОЛЫЙ!

03.01.2006
07:40

РУССКОЕ ТЕРПЕНИЕ - ОТ ФАРЕНГЕЙТА К РИХТЕРУ.

13.12.2005
06:55

ОККУЛЬТНАЯ ПРИРОДА ПОСТМОДЕРНА

21.07.2005
17:01

Ельцин, как основатель новорусской дирижёрской школы

31.05.2005
22:08

Постсоветское село Западной Сибири: проблемы возвращения Православия.