17.09.2005
10:25

Каждая новая книжка детского поэта из Баварии Надежды Рунде поражает своими поэтическим открытиями

13.05.2005
15:05

ГРЕХИ НАШИ (размышления после прочтения романа П. Алешкина ╚Беглецы╩)

10.03.2005
11:12

ОГРЫЗАЮСЬ.

02.03.2005
18:51

Рецензия на спектакль ╚Дискуссионный клуб ╚Русского переплета╩

20.01.2005
15:15

╚РУСОФОБИЯ╩ ПО И. ШАФАРЕВИЧУ или ЧТО ПОРАЗИЛО МЕНЯ В СТАТЬЕ

21.12.2004
13:58

РЕВОЛЮЦИЯ СТУКАЧЕЙ

08.12.2004
12:09

Тезисы к Манифесту 17 писателей-реалистов бывшего Советского Союза, озабоченных создавшимся положением на литературном пространстве художественных произведений на русском языке

30.11.2004
11:15

Ответ на Антиманифест

24.11.2004
11:27

"Судьба √ российский немец"

24.11.2004
11:19

Впечатления о международной книжной ярмарке во Франкфурте в 2004 году

03.11.2004
18:29

Роман о Золушке в штанах

28.09.2004
11:01

БЕСПЛАТЫНЙ СЫР БЫВАЕТ ТОЛЬКО В МЫШЕЛОВКЕ ИЛИ ПИСАТЕЛЬ-ЭМИГРАНТ И ЕГО ГОНОРАРЫ

12.08.2004
12:32

О ЛОЖКЕ ДЁГТЯ, КОТОРАЯ СЛАЩЕ МЁДА

27.07.2004
17:59

Ряд мыслей, возникших у гражданина Германии при прочтении произведений сибирского писателя

Роман Василия Дворцова ╚Аз буки ведал┘╩, опубликованный в журнале ╚Москва╩ (номер 1 и номер 2 за 2003 год) я прочитал залпом, зная уже, что за эту книгу молодой сибирский автор получил премию журнала ╚Москва╩ и будучи уже знаком с текстом произведения по публикации в интернете на сайте ╚Русский переплет╩. Однако чтение с монитора, как справедливо писал в ╚Вопросах литературы╩ В. Сердюченко, создает от прочтения художественного произведения несколько иное впечатление, чем от чтения с бумажного варианта текста. Слишком много физических и духовных сил растрачивается на мерцание экрана и на необходимость располагаться перед ним определенным образом, без достаточного для получения удовольствия от общения с писателем удобства. Потому перечитать роман заново, через полгода после появления его в Интернете, почитал своим долгом √ и не жалею об этом. И вот это ощущение благодарности Василию Дворцову является первым и основным качеством отношения моего к его творчеству В сущности, о чем роман ╚Аз буки ведал┘╩? Вкратце сюжет сводится к описанию попытки главного героя Глеба спрятаться от неких таинственных, едва ли не вселенской величины сил в местах колдовских, заповедных, расположенных в глубине таинственной горной страны Алтай, где живут в течение столетий в постоянной, но явно не выражаемой борьбе народы тюркские и русский. Бытие этих людей (по В. Дворцову) окутано огромным количеством легенд и преданий, в которых живут, словно наяву, колдуны и ведьмы, шаманы и дьявольские силы, которым противостоит лишь вера человека в Бога истинного, да и в вере той человеки не столь крепки, как кажется на первый взгляд, ибо подвержены они большому числу искушений и сомнений. Пройдя через горнило, как нарочно собранных для его искушения провокаций, Глеб не только очищается духовно и душевно, но и узнает, что охотившиеся за ним √ офицером ФСБ, располагающим информацией об истинном положении внутри здания Верховного Совета РФ во время штурма его наемниками Ельцына √ теперь ему не страшны и можно будет покинуть Алтай. То есть целый Космос, созданный писателем очень талантливым и очень серьезным, человеком глубоко верующим и почитающим православную веру единственно верной из всех существующих конфессий и заблуждений, свел, в конце концов, к разрешению основательно расписанных философских и идеологических доктрин всевозможных сект и бестолковств, которые знает писатель изрядно. Героя своего он подвел к мысли о необходимости спасения физической сущности его - представителя органов насилия, и показал преображение его духа, что, в конце концов, привело Глеба к решению принять монашеский обет и поселиться в монастыре, расположенном в глубине Сибири.

При этом автор не захотел объяснить читателю, почему Глеб не остался монахом на том же Алтае, почему он бежит из мест, которые (по автору) являются сосредоточием и плацдармом борьбы огромного числа мистических и даже потусторонних сил, где как раз и могли бы пригодиться его недюжинные знания и умение бороться с дьявольскими и прочими наваждениями. Останься Глеб на Алтае, каким его описал В. Дворцов, быть бы ему подвижником во имя святой веры, быть, быть может, святым или мучеником. Ан он √ бежит. Но бежит в монастырь. И способствует ему в принятии этого решения священник Владимир - единственный страстотерпец и истинный мученик на алтайской земле. Хотя вру √ не единственный. Попадья его √ фигура, набросанная мимоходом, персонаж едва ли не пятого-шестого плана √ превосходит в этих качествах мужа своего хотя бы потому, что не ищет, как ее муж, оправданий тягот жизни собственной и собственных детей, а принимает их со смирением и благодарностью к Богу.

Пишу в литературно-критической статье подобные религиозные экзистерции не из лукавства, а по крайней необходимости. Ибо роман ╚Аз буки ведал┘╩ √ это произведение, в первую очередь, религиозное, имеющее в качестве сверхзадачи привлечь читателя на сторону веры православной. Прочие цели автора находятся неизмеримо ниже этой основной. То есть, есть все основания назвать данный роман клерикальным произведением, но┘ нового, особого типа. Если книги с подобными сверхадачами писались во времена массового религиозного сознания языком понятным людям, знающим церковные обряды и символы, если тогда писатели использовали сюжеты, навеянные сюжетами из Библии и древней мифологии, то постсоветский период развития русскоязычной литературы в жанре клерикальной прозы вынужден искать иные формы воздействия на умы и настроения масс, то есть заставить читателя искать Истину в хаосе новых теологических теорий и концепций, опираться на опыт двадцатого века с его двумя катастрофическими для русской, православной культуры сломами, искать новые и реформировать старые формы воздействия церковной идеологии на сознание масс.

Как раз этим и занимаются герой романа Глеб и его жизнеописатель В. Дворцов. Причем писатель обнаруживает глубинное знание сущности множества современных мистических учений, модных у оказавшейся без дел после распада СССР русской интеллигенции, а герой его, перемежая эти беседы в горном лагере съезда этих не то мистиков, не то поклонников Дьявола, еще и несколько раз проходит сквозь таинственную и страшную пещеру, существующую, как откровенный вход в Ад. То есть, если античному Орфею пришлось лишь однажды посетить Аид (Тартар), дабы попытаться вывести свою Эвридику, да и Гераклу одного спуска в те же места хватило, то современному герою клерикального произведения для того, чтобы смыть с себя броню атеизма и неосознанно совершенных грехов, требуется совершить этот подвиг трижды, а то и четырежды. И если Орфей лишь случайно не вывел на свет Божий свою Эвридику, чтобы тут же потерять, то Глеб стал свидетелем, как любимая им женщина сама бросилась в пасть поглотившего его Ада и исчезла там навсегда. То есть, роман В. Дворцова ╚Аз буки ведал┘╩ по многим статьям отстоит от традиций европейской и русской литературы, базирующейся на повторении набора мифов, рожденных едва ли не в неолите и естественным путем включившихся в сознание людей нынешней общемировой цивилизации. При этом, прошу отметить, что этот факт является вовсе не минусом, как следует из моего высказывания, а его плюсом. Для пояснения, почитаю своим долгом отвлечься от анализа романа В. Дворцова и обратить внимание на то, что в настоящее время является массовой культурой, являющейся самым мощным нравственным и идеологическим прессингом, направленного против сознания и морали людей┘

Речь должна идти, в первую очередь, о музыке (если можно назвать таковой современные шлягеры и тексты в них) и о кино, как ╚самом массовом из искусств╩. Состояние современной эстрады и заполонённость эфира похабщиной и пошлостью оставим в стороне (хотя именно им В. Дворцов противопоставляет им в своем романе ряд текстов народных песен, которые показывают возможности простого русского слова говорить о высоком и красивом). Остановимся лишь на сюжетах, наиболее активно внедряемых современным кино и современной литературой в сознание читателя-зрителя. ╚Богатые тоже плачут╩ - фраза, являющаяся символом современной мелодрамы √ находится в прямо противоположном отношении к традиционной философской концепции всех мифологий мира, согласно которым плачут-то не богатые, а бедные, плачут от несправедливости, от униженности и усталости. ╚Добрый волк╩ не из ╚Ну, погоди!╩, а из бесчисленных фильмов и книг о благородных убийцах и ворах, о банкирах-ростовщиках и веселых фашистах, о благородных президентах и замечательной души изуверах. Даже перечисления двух этих антигуманных качеств современного мирового кино и телесериалов достаточно для того, чтобы стала ясна степень агрессивности современной массовой культурной индустрии против традиционно сложившегося мироосознания на территории евро-азиатского континента. Если прибавить к этому всеобщий разврат и потерю общенациональных и общечеловеческих целей, исчезнувших из сознания людей с уничтожением идеи о государстве всеобщей справедливости, то мы вынуждены придти к мысли, что всей этой вовсе не чехарде, а весьма организованной войне против человечности надо объявить писателям войну, привлекая для этого все виды искусств и используя совершенно новые, ранее не использованные формы воздействия на общественное сознание.

В. Дворцов в своем романе ╚Аз буки ведал┘╩ как раз такую попытку и делает. Говорю попытку, потому что философских глубин разрешения проблемы, стоящей перед честными литераторами его поколения, писатель не достигает. Да он, по-моему, и не ставит перед собой подобных задач. Где-то рассудочно, где-то интуитивно В. Дворцов обозначает лишь вехи возможного разрешения стоящих перед ним самим и перед его героем вопросов. Я имею в виду эпизод с заглядыванием в бездну с крутого берега горной реки и невозможность дважды войти в пещеру через один и тот же ход, например. Но театральный опыт Дворцова и необходимость бывать иногда в литературных тусовках заставляют писателя принимать ╚неожиданные╩ (ибо они особенно в моде в современной литературе) решения: Глеба ╚уважает╩ местная мафия, ибо он √ офицер ФСБ; единственной силой, способной защитить Глеба от посягательств на его жизнь сотрудниками смежного карательного органа, оказываются друзья из клуба каратистов, в котором он в молодости занимался, и так далее. То есть, налицо √ использование автором штампов как раз-таки тех антиклерикальных и антигуманных произведений, которым автор объявил войну. И именно это снижает ценность романа ╚Аз буки ведал┘╩, переводя написанную красивым, сочным слогом книгу в разряд все-таки попыток создать шедевр, но не в список шедевров.

Ибо, как ни прискорбно это сознавать, но против заполонившей русскую литературу с приходом ╚Мастера и Маргариты╩ дьявольщины (или, как сам М. Булгаков назвал ╚Дьяволиады╩), можно бороться успешно только шедеврами. Как смог Ч. Диккенс перевернуть всю систему образования и воспитания в Великобритании двумя романами, как мог Л. Толстой своими ╚Анной Карениной╩ и ╚Крейцеровой сонатой╩ рассказать о сущности взаимоотношений между мужчиной женщиной, так и современный писатель (тем паче с таким огромным дарованием, как у Дворцова, да при его набожности) просто обязан сработать произведение, способное заслонить мир православия и общинной культуры от духовной агрессии стран Златого Тельца, Желтого Дьявола и воинствующего индивидуализма. К моему прискорбию, при вторичном и более внимательном прочтении романа ╚Аз буки ведал┘╩ я не обнаружил как раз-таки элементов общинности в описании и оценке народных масс. Видимо, распад общинных интересов достиг в России, не видимой мною из Германии как следует, такого состояния, что это не приметил живущий в глубине страны В. Дворцов. Есть мафия не то шорцев, не то горно-алтайев, пользующаяся бандитскими методами для укрепления на алтайской земле в качестве местных богдыханов. Но это √ только мафия, то есть обычная сообщность людей, какие есть в каждом государстве, а для современной России √ норма бытия, судя по всему. Прихожане церкви, построенной священником отцом Владимиром, могущие предстать перед читателем образом подобия русской общины, способной выстоять против расположившегося неподалеку от них съезда разнообразных мистиков, отстоят от главного героя романа и от автора столь далеко, что читателю они оказываются не интересны. Здесь В. Дворцов как бы разводит руками в бессилии: ╚Не только я, мол, а все писатели послевоенного и моего поколения обходят эту проблему; последним тему эту поднял В. Распутин в своем ╚Прощании с Матерой╩. Где уж мне┘╩

Но если ╚Аз╩ ведал про ╚Буки╩, то обязан был знать алфавит и до ╚Юса╩. Трижды прошедший сквозь врата Ада с одной стороны и однажды с другой, Глеб обязан (даже вопреки желанию автора) задуматься о том, что есть мир людей, которые его кормят и поят, обувают и одевают, защищают и любят. Автор, на первый взгляд, вместе с Глебом бежит от этих людей ╚быстрей, чем заяц от орла╩.

Но именно здесь-то В. Дворцов вдруг вновь выступает, как автор произведения духовного, клерикального. Устами отца Владимира он произносит напутствие своему герою:

- Не смеши курей┘ ╚В монахи╩! Вот она, гордость-то! Ну, какой из тебя монах? Нет, отцы родные, строить, пока по крайней мере, только строить┘ Цемент там подносить, гравий. Глину ковырять┘ В общем, подскажут, где и куда. Главное, что там таких, как ты, хоть пруд пруди. Заразных. Можешь без страха руки пожимать. Как в лепрозории. Даже и не думать на эту тему. Все! Общим собранием решено и одобрено. Вот этой единственной цитатой и можно закончить всю цепь рассуждений о романе ╚Аз буки ведал┘╩ √ произведении бесспорно замечательном с точки зрения литературного мастерства, столь редко встречаемого в наше время на книжных полках и в журналах России, но недостаточно цельного по использованию методов для достижения высокой цели. Потому можно перейти к анализу драматургических произведений В. Дворцова, изданных им в Новосибирске в 2000 году под обложкой ╚Пьесы воскресного театра╩┘ Сразу признаюсь, что первая и самая знаменитая пьеса В. Дворцова ╚Адмирал╩, рассказывающая о А. Колчаке и его любви к замужней даме на фоне пересказа причин и характера поражения Белой армии в Сибири, мне показалась малоинтересной. Подобных пьес была масса написана в пользу красных, а эта √ в пользу белых. Сделана она достаточно профессионально, но не удивлюсь, если зрителей на ней присутствовало не много. Если бы какая-нибудь киностудия взялась экранизировать это произведение (основа для этого есть), то для хорошего проката понадобилось бы привлечение пары кинозвезд и хорошая реклама. Ибо до духовных и философских высот, какие писатель обнаружил в вышеназванном романе, В. Дворцов не поднялся, оказался в фарватере концепций и мнений современных исследователей истории Гражданской войны и попыток переоценки нравственной ценности той братоубийственной бойни. С другой стороны, пьеса не зря получила первую премию на сайте МГУ имени М. Ломоносова ╚Русский переплет╩, ибо автор при всей своей откровенной антипатии ко всему советскому, показал истинный смысл интервенции против Красной России и причину финансовой помощи США и Японией, Францией и Англией адмиралу Колчаку √ всех интересовал лишь золотой запас России, идеология была на двадцать пятом месте в этой бойне. Читатели, проголосовавшие за это произведение, очень точно учуяли и внешний, и внутренний смысл пьесы.

Не интересна оказалась мне и версия В. Дворцова для детско-юношеского театра приключений средневекового англичанина Робина Гуда. Она понятна, если рассматривать ее, как режиссерскую разработку музыкального спектакля, где режиссер знает возможности актеров, работающих в предполагаемом спектакле, и особенности сценической техники данного театрального зала. Но в качестве литературного драматического произведения выглядит довольно сумбурной, состоящей из отдельных, порой весьма выразительных сцен и неплохих зонгов. Достоинством пьесы могут театралы назвать наличие оригинального прочтения двух эпизодов из сборника баллад о знаменитом разбойнике, но мне кажется, что эта пьеса все-таки была написана для заработка, а оригинальное прочтение √ это всего лишь обычное в постсоветской литературе оригинальничанье.

Зато пьесы, оказавшиеся между ╚Адмиралом╩ и ╚Робином Гудом╩ показались мне достойными самого пристального внимания театров, зрителя и критики. Во-первых. ╚пьеса трех ночей полнолуния ╚Портрет╩ в подражание Гоголю╩. История абсолютно детективная √ жанр в мировой драматургии довольно редкий, это уже само по себе говорит об авторе, как о человеке высокоталантливом. Даже ОМОН и спецназ, которые в заключении пьесы ждут двое из трех участников спектакля, как избавление, которое может и быть последним в их жизнях, звучат естественным заключительным аккордом трагедии духа. Чтобы не быть голословным, приходится для не читавших пьесы пересказать вкратце сюжет. К усталому, едва ли не больному психически Чаркову является не то наяву, не то в бреду возлюбленная его Жанна с тем, чтобы вызнать у него тайну, пересказ которой занял бы много места и времени. В конце концов, появляется под видом Доктора друг Чаркова, который рассказывает о том, что Жанна давно уже находится на грани жизни и смерти, а на героя посредством находящегося в его фотостудии фотопортрета Жанны воздействуют торговцы незаконно трансплантируемыми органами. Эдакий слепок с современной России, которую я могу видеть лишь с экрана телевизора сейчас. Даже модная ныне мистика используется В. Дворцовым, как документ, как памятник новой эпохе. Пьеса небольшая, но столь выразительная и, в сущности, немногословная, что могла бы стать украшением большого числа театров страны, особенно имеющих малые сцены, может служить примером задач, которые совершенно не были поставлены автором перед собой в пьесе ╚Харбинский дневник╩ √ велеречивой и претенциозной.

А вот пьеса ╚Озеро снов╩ является действительно предназначенной для воскресного театра, как об этом заявляет название сборника. Мудрая пьеса. И добрая. О том, как отец свозил дочь свою на родину и поведал ей о бабушке с дедушкой и о земле, от которой произошел их род. Такие пьесы любили в театрах шестидесятых годов 20 века во всем мире. Само поднятие данной темы русским писателем начала века 21-го, едва перевалившим за сорок лет, является уже само по себе подвигом. Доброта как бы исчезла из произведений современных авторов. Голливуд ее уничтожил, как понятие вредное. Сторонники Горбачева и Ельцына, ныне распоряжающиеся национальными богатствами России, воспитанные на логике джунглей и курятника, сформулированными их богом Д. Карнеги, вытравили понятия доброты и сострадания из ╚поколения, выбравшего Пепси╩. А вот поди ж ты √ ╚Озеро снов╩. И название пьесы, и образ поэтический, лежащий в основе его, не имеющий ничего общего с современной трескотней о рыночной экономике и пятнадцати национальных идеях, и умение при этом сделать сюжет не статичным, а действенным, доказывают, что В. Дворцов √ настоящий драматург, мастер, каких стало совсем мало. Озеро снов┘

- Мы с вами странники, - заявляет московский реставратор, вор и жулик Иванов. - Наша Родина √ седло. Или √ нательный крест, по крайней мере┘ Отец, побитый подручным Иванова Юрой за то, что разоблачил проходимцев, ему отвечает:

- ┘ Но за детей ведь когда-то биться надо? А потом отец говорит уже дочери:

- Судьба наша √ как паровоз. Мы гуляем, конечно, по вагончикам. Вперед √ назад. В окошки выглядываем. И в ресторан можем сходить. А пути наши давно уже проложены. Неведомыми инженерами. И пути те √ железные. Озеро, озеро┘ - и показывает куда-то, объясняя, где находится это таинственное озеро. - Оно √ вон там.

- А ты не боишься √ вдруг его нет? √ спрашивает дочь.

- Есть, - твердо отвечает отец.

В этом твердом ╚есть╩ заключена вся квинтэссенция мировоззрения В. Дворцова, вся духовная мощь этого человека, умеющего не только быть прозаиком, драматургом, реставратором, художником и сценографом, но еще и гражданином. Ибо если нет ╚Озера снов╩, то нет ни Родины у человека, ни смысла его бытия, ни Бога в его душе. Остается лишь пожирающий душу Желтый Дьявол.

Практически равного духовного звучания следует признать притчу-быль ╚Милый Моцарт, ты дурак!╩ Можно заподозрить ее в автобиографичности, ибо известные мне детали из жизни и окружающих никогда не виденного мною В. Дворцова обнаруживаются в пьесе несколько раз. То есть перед нами, можно сказать, пьеса-исповедь, пересказавшая эпизод из жизни творческого человека с долей самоиронии и внутренней боли. Это √ пьеса о музыканте, о творце, способном быть гением, но погрязшем в быту и почти забывшем о своем предназначении. Появляется ╚черный человек╩ - и заказывает ему мелодию. Потом вторую, третью √ и творец оживает, ибо видит свою необходимость людям √ главное, что нужно любому настоящему творцу, ибо все остальное √ вторично. Это √ кульминация пьесы. Ибо развязка страшна, как всякая половая тряпка, стершая детский рисунок мелом на паркете. ╚Черный человек╩ теряет таинственность, обретает фамилию навозную - Скарабей, оказывается богатым ╚новым русским╩, мужем некогда преданной героем любимой женщины, оставшейся в его памяти единственным светлым пятном, ради которого и стоило писать музыку. Но самое страшное в том, что ╚светлое пятно╩ это превратилось в мощную хищницу, способную скрутить ╚нового русского╩ в бараний рог и стать распорядителем его капиталов; ей на музыку наплевать. То есть перед нами √ еще один слепок современного русского общества, пьеса высокого гражданского мужества, а потому не нужная никому, кроме людей и без того честных. И потому-то подобные пьесы так важны для подростков. И потому-то таких пьес не ставят современные режиссеры-гомосексуалисты, заполонившие театры России. Мужественность пьес В. Дворцова пугает их. А социального заказа от общества на такого рода произведения, к сожалению, нет.

Последняя пьеса В. Дворцова, о которой следовало бы сказать, называется ╚Не ищите сокровищ в старом замке!╩ Сразу виден в авторе художник-сценограф и муж художника-костюмера. Очень профессионально и внешне ярко. В остальном √ банальное представление для детей и инфантильных взрослых с легко угадываемой моралью в конце. Провалились в старое подземелье искатели клада и, разделившись на ╚чистых╩ и ╚нечистых╩, первые вышли на белый свет, остальные навеки под землей остались. Подобные ╚фильмы ужасов╩ замылили глаза миллионам людей на планете, но поди ж ты √ смотрят. И авторов подобных сценариев кормят. Потому, мне думается, именно эта пьеса В. Дворцова пользуется среди вышеназванных режиссеров наибольшим успехом. Сказать, что это плохо √ значит слукавить. Такие пьесы тоже нужны, да и большого дарования писателям тоже надо кормиться. Но как все-таки жаль, что писатель со столь мощным творческим потенциалом, как у В. Дворцова, вынужден работать на потребу столь примитивного заказчика, как современное русское общество и его спонсоры.

ВалерийКуклин

Г. Берлин

ФРГ

23.06.2004
12:35

Ответ Дворцову

01.06.2004
12:02

ВИОРЕЛЬ ЛОМОВ И ГЕРОИ ЕГО РОМАНА

13.05.2004
10:56

Кое-что о толерантности

28.04.2004
22:55

О ПИСАТЕЛЯХ ИЗ ПРОВИНЦИИ

20.04.2004
12:06

Запев