|
14.11.2000
20:08 |
Вспоминая Чернобыль В продолжение темы.
Гуренко - очень интересный человек, но он никак не мог позволить себе
даже в мелочах пойти против мнения политбюро. За это снимали с работы. Что мне нравилось у
Гуренко, он старался хотя бы не повторять вслух те глупости, которые говорились другими
вождями.
Что касается пылеподавления, то эта проблема однозначного решения не имела. В 1987 году
ответственность за эту работу повесили на меня, как дополнительную нагрузку. Там где работали
люди, оперативно подавлять пыль было необходимо, но решать задачу целиком только
химическими методами было невозможно. Здесь есть интересная деталь, о которой мало кто знает.
В том же 1987 году я раскопал в специальной литературе упоминание о двухпроцентной
вероятности для этого района (то есть один раз приблизительно в пятьдесят лет) пыльных бурь при
скорости ветра до сорока метров в секунду. Такой ветер может снимать и перемещать на далекие
расстояния поверхностный слой грунта. Частицы украинской почвы находили после таких бурь
даже в Швеции, это было еще до Чернобыльской аварии. В 1987 году для долговременного
закрепления грунтов в непосредственной близости от реактора мы применили специальные методы,
основой которых был высев ржи. Не думаю, однако, что проблема эта полностью решена. Дело в
том, что резкие климатические изменения за последние десятилетия могут сделать прежние
катастрофы, в том числе пыльные бури, еще более жестокими.
&nbps;
Вспоминая эпопею тех дней, связанную с пылеподавлением, не могу не упомянуть замечательную
женщину - Светлану Петровну Месяц из Кольского Филиала Горного Института Академии Наук в
Апатитах, которая одна сделала столько, сколько не делали целые организации. На
пылеподавлении работало очень много ученых из Москвы и Киева. Бывало так, что специальные
машины водили и обслуживали университетские профессоры.
|
