23.02.2005
14:42

ГОСПОДИН ЛЕБЕДЕВ?!

09.11.2004
08:26

ГРОЗНЫЙ: ТА СТРАНА, ЧТО МОГЛА БЫТЬ РАЕМ

16.06.2004
20:06

ИЗМЕНА ОТ КУКЛИНА

24.05.2004
17:17

ТАЁЖНЫЕ МЕНЕЛАИ

15.05.2004
05:51

ТО-ТО, БРАТЦЫ, БУДЕТ СЛАВА

03.04.2004
15:09

ПРОВИНЦИАЛЬНОЕ МНЕНИЕ

24.10.2003
21:18

БОГ ДАЁТ ВРЕМЯ

28.09.2003
09:15

ПОД МЕССИАНСКИМ СПУДОМ ТОПОНИМИЧЕСКОГО СУБСТРАТА

23.08.2003
20:13

ШАМАН АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ

19.07.2003
11:05

ЛЕТО РЕЗКО КОНТИНЕНТАЛЬНОГО КЛИМАТА.

Лето резко континентального климата, ни для кого и никогда не привычным перепадом температур в семьдесят-восемьдесят градусов, варит в котле сибирской черепной коробки нечто странное, скорее всего, никому и никогда не нужное. Варит - т всё. Вот и этими июнем-июлем забавно и ненужно в моём огороде зацвела бузина, вряд ли предназначенная для киевского дядьки:

Ледник отпустил широту ильменьско-волховских земель примерно в десятом тысячелетии до н.э., а в восьмом здесь запылали первые кострища стоянок и поселений. На медлительно затягиваемые лишайниками и мхами, низкими травами и, не ищущими корнями глубины, елями, на раздавленные и выглаженные многотонным прессом, сплошь каменные долины с тысячами мелких, прозрачных, почти безрыбных озёр, люди пришли с запада. Аренсбургская палеолитическая культура охотников на северного оленя зародилась на территории нынешних Дании и Северной Германии, и вслед за отступающим ледником по расширяющимся ягелевым пастбищам начала расселяться в двух направлениях - на северо-запад и северо-восток, огибая нетающую линзу Балтийского моря. Параллельный поток колонистов принадлежал свидерской культуре, оформившейся в X-IX тысячелетиях до н. э. на территории будущих Польши, Белоруссии и Литвы, и во многом родственной аренсбургской. Столетиями направленно двигаясь на северо-восток, свидерцы обжили поросшую молодыми лесами Валдайскую возвышенность и запад Волго-Окского междуречья. В последующем племена арийцев дошли до бассейнов рек Сухона и Печора.

Невозможно точно определить время появления на Севере Русской равнины уральцев. Согласно археологическим свидетельствам, в Восточной Европе, за исключением таежной зоны, племена финно-угорской группы языков появляются довольно поздно. По крайней мере, к берегам Балтики они выходят не раньше второй половины последнего тысячелетия до нашей эры. В более южных районах угры останавливаются на левом берегу Волги, и только по Оке, да в районе Саратова и Пензы им удалось несколько вклиниться в монолитный массив индоевропейцев.

Закавказье, Двуречье Архипелаг, Капитолийский холм и дельта Нила. . . А что мы знаем о Севере, и, тем более, о Северо-востоке Европы, где события и судьбы народов и героев творили Историю с неменьшей страстностью и провидением? Кто, с кем и как здесь сталкивался, неразрывно сплетался, уступал или побеждал в вечной череде смертей и зарождений? Кто и как?

Тацит писал: <Что касается правого побережья Свебского моря, то здесь им омываются земли, на которых живут племена эстиев, обычаи и облик которых такие же, как у свебов, а язык ближе к британскому. Эстии поклоняются праматери богов и как отличительный знак своего культа носят при себе изображения вепрей; они им заменяют оружие и оберегают почитающих богиню даже в гуще врагов>.

Язык, близкий британскому, являлся языком кельтов.

Греческие кельты, а по-римски галлы, были одними из ранооформифшихся представителей древнейшей семьи индоевропейских народов, обитавшей по всей Европе. Рассеянные на протяжении бескрайних лесных пространств от Скандинавии с севера до Малой Азии к югу, и от Пириней на западе до Карпат на востоке, без дорог и крупных городов, они имели удивительно схожий быт, одинаковые верования, сходное восприятие мира и создали собственную оригинальную цивилизацию. Расцвет их культуры относится ко второй половине I тысячелетия до нашей эры. А далее кельтская цивилизация, под ударами римских легионов и германских всадников, вроде бы гибнет. Да, известная из римских хроник Галлия исчезла под нашествием франков, Центральную Европу до Балтики подчинили себе сначала славяне, а потом германцы. Также были славянизирован и юго-восток Европы с Балканским полуостровом, за исключением островков латинской Румынии и Трансильвании, захваченной аттильскими уграми. Однако, только внешне покорённые пришлыми завоевателями, оставаясь неизменным коренным населением, кельты нигде не растворялись бесследно. Со своим языком, фольклором, преданиями и художественными традициями они открыто сохранились в Ирландии, Шотландии, Уэльсе, во французской Бретани и до наших дней. Да и в остальных местах под покровом латинизмов, германизмов и славянизмов продолжил жизнь мощный пласт древней топонимики в кельтских названиях рек, озер, ручьев, городов, лесов, урочищ, гор. А в произведениях архитектуры, живописи и музыки на площадях, на стенах и внутри храмов новых разноязыких городов продолжали виться бестиарные предания древнего индоарийского подсознательного.

В кельтских языках находили себе объяснение имена первых русских князей и их дружинников из поморских славян и литовцев, через них же расшифровывались названия днепровских порогов. А. А. Шахматов называл кельтскими слова: <слуга>, <тать>, <отец>, <щит>, <вал>, <бояре>. Даже денежная единица Древней Руси <куна> находила соответствие в кельтской серебряной монете <кунос> и в кельтском <гуна>-шкура, поскольку известно, что на Руси в качестве денежных знаков использовались связки старых беличьих шкурок.

Если местом формирования германской общности всеми признаются южные области Ютландского полуострова и прилегающие к нему районы Саксонии, то о прародине славян наиболее обоснованным является мнение, что это земли между реками Вислой и Одрой. И уже с самого момента своего появления славяне предстают разделёнными: позднеантичными авторами уже в VI в. они определялись <венедами> и <склавенами>. Первоначально венеды занимали земли Северной Польши, а в VI-VII вв. начали движение на запад, где захватили у германцев их земли вплоть до Лабы. Местом обитания склавен были области, примыкавшие к Карпатам, и основным направлением их расселения стали Балканы и Северное Причерноморье. Находка берестяных грамот лингвистически подтвердила предположение о принципиально раннем делении славянства на северную и южную ветви, предшествовавшем их разделению на западную, восточную и южную. Обратное слияние стало возможным лишь с принятием ими христианства, подарившим через святых братьев Кирилла и Мефодия единый для всех племён славиев священный язык.

Естественное взаимопритяжение двух славянских потоков, с севера и юга двигавшихся к востоку, навстречу уграм и тюркам, стало основным залогом существования военно-торгового пути <из варяг в греки>, связавшим цивилизации Балтики и Малой Азии. О том, что <варяги> не скандинавы, а балтийские славяне - вагры и рюгенские русы, писали М. Ломоносов, Ю. Венелип, П. Шафарик, Ф. Крузе, Ф. Морошкин, И. Боричевский, С. Гедеонов, И. Забелин, В. Вилинбахов и многие другие. Литовский митрополит Спиридон-Савва в конце XV века в своём трактате указывал, что Рюрик явился в Новгород из южно-балтийского Привисленья, где германские хронисты и арабские географы помещали <Русию>. Сигизмунд Герберштейн, дважды посетивший Россию в первой четверти XVI века, оставил <Известие о московитских делах>, где заметил, что, в отличие от прочих, балтийские славяне, как и русские, именовали свое море <Варецким>, т.е. <Варяжским>.

Но по Днепру путь <из варяг> установился только в IX веке, а ранее скандинавы и персы под покровительством русов пользовали более дальний маршрут по Волге и через Каспий, а, главное, что с конечной точкой не в <греках>, а в Багдаде: в шведских кладах VIII-IX веков арабских монет много больше, чем византийских. Но под давлением всё прибывающих угров, <Великий восточный путь> вынужденно переориентировался на Византию. И так Киевским узлом скрестились величайшая степная линия Восток-Запад с важнейшей речной поперечиной Север-Юг. Скрестились пути Евразии и закрепились принятием Русью Православия.

Датский документ XIII века так описывал балтийский отрезок <восточного пути>: через Финский залив, по Неве, Ладожскому озеру, и далее одно направление шло к Новгороду на Волхове, а потом через Ильмень, Мсту и ряд волоков к верховьям Волги, к Тверцу. Другое ответвление вело по порожистой Свири в Онежское озеро, к устью Вытегры, затем по волокам в мелководное, Белое озеро, откуда по Шексне выводило в Волгу в районе Ярославля. Торговля в те времена не отделялась от войны, и русы не селились среди угорских народов, обитавших по берегам средней Волги. Да и на Верхней Волге их поселения и могильники располагались только на <своём> правом берегу. Не смотря на легенды о Перми Великой, взаимоотношения индоевропейского и финно-угорского миров имели контактные зоны и боевые границы, совпадающие с границами именно русских княжеств. Одним из первых в верховьях Западной Двины возникло русское Полоцкое княжество, чьё начало, а также генеалогия первых правителей до сих пор остаются некоторой загадкой для историков: полоцкие князья не были Рюриковичами.

По всему <восточному пути> возле Белого озера, Ярославля, возле Рязани на Оке, под Ростовом, до сих пор находят клады восточных и европейских вещей, поселения и курганы. Под многочисленными курганными насыпями исследователям открываются погребения воинов и купцов с оружием и неизменными принадлежностями тогдашней торговли: весами, гирьками и монетами. Клады арабского серебра, исчисляемые сотнями тысяч штук дирхем и десятками килограммов, найдены на берегах Волги, Оки, на их притоках, вдоль рек Новгородской земли, возле Старой Ладоги, по Западной Двине, на землях всей Восточной Прибалтики, особенно много в Эстонии и Финляндии. Еще больше таких кладов на Аландских островах, на островах Готланд и Борнхольм, в прибрежной Швеции. Но подавляющее количество этого серебряного богатства приходится на земли древнего славянского Поморья, где были расположены города Волин, Колобжег, Гданьск, Трусо, а также на знаменитый остров Рюген, в священном городе Арконе которого находилось центральное святилище балтийских славян - храм Святовита. Ругии, обитатели острова Рюгена, по-видимому, те самые русы, которых ибн-Фадлан встретил и описал на Волге: <Я не видел людей с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, белокуры, красны лицом, белы телом. У них мужчина носит плащ, который прикрывает у него один бок, так что одна из рук свободна. И при каждом из них есть топор, меч и нож, и со всем этим он никогда не расстается. Мечи их плоские, бороздчатые, франкские. И тело иного у них от края ногтей до шеи покрыто изображениями деревьев, животных и людей. Что же касается женщин, то у каждой на груди висит коробочка из железа, серебра или меди, в зависимости от богатства их мужей, и у каждой нож, висящий на кольце. На шее у них монисты из золота и серебра. . . а также из бус>. . .

Найденные на Восточном пути арабские дирхемы отмечены процарапанными знаками древнекельтских рун, как и индийские шахматные фигурки, в которые викинги играли с таким азартом, что проигрывались донага, а стеклянные пастовые и сердоликовые бусы Передней Азии пересыпаны излюбленными скандинавами амулетами <молоточками Тора>. Но вместе с археологическими находками живой материал о Великом восточном пути оставили саги. В сагах встречаем и первую информацию о загадочной стране Биармии. Эта страна лежала рядом с Великим Восточным путём и своими сказочными богатствами просто магнитила алчных воинов-торговцев.

Согласно Снорри Стурлусону, создателю <Младшей Эдды> и <Хеймскринглы>, первым в 916 году в <стране бьярмов> побывал сын Харальда Харфагра Эйрик, по прозвищу Кровавая Секира. Снорри писал: <он отправился на север в Финнмерк и дальше в страну бьярмов, где произошла большая битва, в которой он одержал победу>. Вторым конунгом, попавшим в Биармию в 965 году, был его сын, Харальд Серая Шкура: <Однажды летом он поплыл со своим войском на север в страну бьярмов, совершал там набеги и дал большую битву бьярмам на берегах Вины Об этом говорит Глум сын Гейри>. Третье, последнее и самое обстоятельное свидетельство у Снорри, это сага о Торире Собаке, вернее, рассказ о том, где и каким образом Торир Собака начал свою месть за своего племянника Асбьерна Тюленя.

Объединившая северных и южных славян, а затем и попавших в зону их влияния фино-угров, византийская христианская традиция гармонично наложилась на традицию более древнюю, которая присутствовала как в основе местного календаря, так и в принципах национального мировоззрения. Весь комплекс нового религиозного символизма и ритуализма соответствовал логике более старых культов, которые были не отменены, но преображены христианством в новом синтетическом мифе. В противном случае крещение Руси не могло бы произойти столь гармонично и легко. В Православие же изначально крестились и кельты Бретани, Ирландии и Скандинавии. Англосаксы были православными до 1066 года, когда Вильгельм Завоеватель, разбив войско последнего саксонского короля Гарольда, ввел католичество. Вся родня Гарольда была перебита, кроме дочери Гиты, которой удалось бежать в Киев, где она стала женой Владимира Мономаха. Их сын Гюрге-Юрий основал городок Москву.

География Русского Севера всегда имела сакральное значение. Этому служил комплекс индоарийских мифологических представлений, именуемый <основным мифом>. В центре этого мифа - устроение этого мира, как результат поединка между Небесным богом-громовержцем и Мировым змеем, владыкой подземного мира. В славянской редакции этого мифа противники носят имена Перуна и Велеса. С древнейших времен обитатели Русского Севера ассоциировали верхний мир с озером Ильмень (от финского Ilmeri - <небо, воздушное пространство, небесные силы>), а нижний - с Ладожским озером, прежде всего с Валаамским архипелагом (финское Valimaa - <земля Велеса>). Верхний и Нижний миры связывала река Волхов (волхв - жрец, посредник между мирами). Таким образом, Новгород находился в Среднем мире людей (Midgard). Местом поединка Громовержца со Змеем являлись волховские пороги, а пораженный молнией Змей превращался в камень.

Ещё одна интересная деталь: в низовьях Волхова у Ладоги есть возвышенность Велеша. Здесь находилось святилище Велеса - бога мира мертвых, скота, богатства и поэзии! Недавние археологические находки свидетельствуют о том, что как раз Ладога в ранний период своей истории являлась одним из центров развития рунической письменности и дружинной поэзии викингов. На найденном здесь деревянном стержне первой половиной IX в. руническая надпись является <щитовой драпой> - скальдической песней, описывающей мифологическое изображение на щите. Висы и драпы были священными песнями-заклинаниями, исполнение которых скальдами гуслярами-волхвами открывало воспеваемому в них герою путь в Валгаллу, в бессмертие славных. Поэтому за строку висы или драпы, викинг готов был отправиться на край света, в обитель ледяных великанов, в царство мертвых. Желание быть воспетым в священных стихах заставляло викинга на годы покидать родимый край, гнало в неведомое море, бросало сражаться с первым встречным. Поэтому ученый араб Марвази, живший на рубеже XI-XII веков, писал об обитателях побережий Балтики: <За страною Йура находятся береговые люди; они плавают в море без нужды и без цели, а лишь для прославления самих себя, что вот, мол, они достигли такого-то и такого-то места. Они люди, находящиеся на крайней степени глупости и невежества. Вот едут они на кораблях по морю, и вот встретились два корабля. Привязывают их обоих моряки один к другому, обнажают мечи и сражаются. Кто остался победителем, тому и владеть обоими кораблями>.

И этой же магической песни <князю славы, а дружине чести> гусляра-волхва Баяна для обретения языческого бессмертия среди вечно пирующих героев Перуна-Одина искал себе в походе к половцам князь Игорь в русском <Слове о полку> Затмение солнца - его отступление от христианства.

Недавно в Подмосковье в культурном слое XII-XIII веков найден медальон диаметром в четыре сантиметра, предположительно из серебра, на одной стороне которого изображена сцена крещения Спасителя Иоанном Крестителем, а с другой стороны - змееногая женщина. Подобные медальоны называются змеевиками, археологи считают, что они пришли на Русь из Византии, и представляют собой малоазиатское суеверие, пересаженное на местную почву: змееногая дева - это демон, от которого медальон и призван защитить с помощью крестной силы христианского образа. Совмещение христианских и языческих символов ученые относят к разряду знаков, свидетельствующих о мирном сочетании в домонгольской Руси языческого и христианского верований. Впрочем, не исключено, что это скифская Великая Праматерь. Ибо наткнуться на змееногую женщину можно и в самых неожиданных местах.

Изображение женщины с двумя или большим числом змей вместо ног археологи часто встречают именно в скифских курганах. Согласно греческой мифологии, и сами-то скифы произошли от союза змеедевы Ехидны с героем Гераклом. Сегодня не требует доказательств, что изначально общая зооморфность древнейших языческих богов со временем трансформируется в антропоморфные образы. Поэтапно змея становится змеедевой, затем змееногой, и далее просто одноногой или хромой представительницей всё того же тёмного, холодного, злого мира. Этот признак ущербности или неестественности нижних конечностей универсален для всех пантеистических религий Земли, на всех её континентах. Кстати, женщина со змеиным хвостом вместо ног выбита на скале Бесов Нос, что на берегу Онежского озера, более пяти тысяч лет назад. Аналогичные наскальные изображения встречаются на Кольском полуострове.

Самые распространённые и знакомые всем нам с детства бывшие змееногие персонажи - это Баба-Яга и русалки. Возвращаясь к Праматери скифов, стоит упомянуть, что ее образ очень глубоко вошел в культуру Руси: стилизованное изображение змееногой женщины, схожей с той, что представлена на найденном змеевике, есть почти на любой русской вышивке. Возможно, обильное присутствие змееногих женщин в нашей культуре связано с тем, что в языческом прошлом и наша Баба-Яга была не ужасной сказочной злодейкой, а Матерью рода, подвергавшей юношей испытаниям инициации.

А ещё в старом русском языке слова "яга, ягая, ягинична" обозначали одежду из шкуры жеребенка или иную, но обязательно шерстью наружу. В мифологии славян это непременный атрибут костюма волшебника из подземного мира, нежити или нечисти. Глагол <ягать> означал браниться, шуметь, бушевать. Кстати, сходный персонаж есть в мифологии многих славянских народов: поляков, чехов, сербов. Здесь такую волшебницу зовут Едзя - лесная старуха.

Заплакал братец Иванушка: <Костры горят высокие, котлы кипят чугунные, ножи точат булатные, хотят меня зарезати>! А это сохранилось старинное любовное заклятие: <Помолюся я, поклонюся Бабе-Яге и ее дочерям. Ой, еси, вы, яги-бабовы дочки, присушите её ко мне, доброму молодцу. Вы метлами все следы заметите, клюками пути застучите, огонь в печах медных разожгите, чтоб пеклась так обо мне и калилась ее любовь, как медная печь огненная>.

Муки-смерть и любовь-плодородие. Словно две разные Яги. Первая Яга - мучительница, которая, выкравши сама, или застав юного героя в своей избушке, вырезает у него из спины ремень, пытается изжарить его, сожрать. А вторая Яга - дарительница, от которой герой получает волшебных помощников.

Обе они сочетаются единой обрядностью двух типов инициации. Первое посвящение - это один из общеобязательных институтов родового строя. Этим обрядом юноша, при наступлении половой зрелости, полноправно вводится в родовое объединение, приобретая право на брак. Дж. Фрэзер в <Золотой ветви> выдвинул теорию, согласно которой, во время инициации из посвящаемого вынималась душа и передавалась тотемному животному. Вот почему яговская избушка на курьих ножках, и двери у неё как пасть. Предполагалось, что во время обряда мальчик умирал и воскресал новым человеком. Он как бы проглатывался животным и, пробыв в желудке, извергался. Обряд совершался обязательно в глубине леса, и сопровождался телесными истязаниями и повреждениями. Другая форма временной смерти могла выражаться тем, что мальчика символически изрубали на куски, варили, жарили, и вновь воскрешали.

Но иногда избушка посещалась уже взрослым юношей, призванным, но ещё не инициированным жрецом-шаманом. Такого героя встречает вторая Яга - дарительница трансцендентных даров. Здесь нет физических пыток, тут испытывается истинный ли он избранник? Дверь избушки - пасть чудовища, вход в чрево смерти, и, чтобы своей волей попасть внутрь, живой должен знать магическое заклинание. В 127-й главе египетской "Книги мертвых" говорится: <Мы не пропустим тебя, - говорят запоры этой двери, - пока ты не скажешь нам нашего имени>. Если перед дверями избранник, знающий, зачем он стоит перед глухой стеной без окон, без дверей, он смело кличет: <а стань к лесу задом>! Избушка подчиняется закликанию, но тут сама Яга вдруг разрастается, заполняя собой всё её внутреннее пространство, упираясь носом в потолок, ногами под печь, а титьками до грядок. Она сама смерть, и пытается заговорить с героем на сакральном языке предков: <гой, еси, дело ль пытаешь>? Но живые не владеют словами мёртвых, отвечать нечего, и для временной смерти герой проходит предпогребальное омовение: <сначала в баньке попарь>. А затем причащается жертвенного с собственной поминальной тризны: <напои-накорми>. Египетский материал объясняет, почему сперва надо есть, а потом только можно говорить: еда отверзает уста умершего. Точно так же в Индии, где место сожжения, как правило, расположено у воды, и тело вместе с носилками окунают в воду, совершая последнее ритуальное омовение, а затем покойного укладывают на погребальный костер, и раздают ритуальную еду, часть бросая духам, а часть символически поднося усопшему.

Смыв живое и вкусив мёртвое, посвящаемый свободно беседует с Бабой-Ягой и этим доказывает свою жреческую истинность, за что получает в награду волшебных помощников: клубочек, меч, летающего коня. Или жену. Впрочем, А. Потребня, считавший Ягу, Мору и Морену олицетворением в славянской мифологии зимы и смерти, указывал на постоянную связь в сказках <невеста-лошадь>. Сама ли Яга превращается в лошадь, или превращает своих дочерей, но <упасти кобылку> означало одно: взять в жёны.

Так Баба-Яга через русские сказки поведала о своих двух функциях: обеспечении посвящения тотему всех подрастающих мальчиков для физического продолжения рода, и определении истинности жреческого призвания избранных для связи с миром умерших предков. Есть, конечно, ещё и третий вид родовой инициации - возведение будущего князя в самого тотемного зверя. Например, превращение всё того же Игоря в босого волка. Но это уже не от Яги. Это уже чисто мужское.

В Вятских краях Яга хранит свое древнее имя Еги-бобо, Егибисны, Егибихи, Егибишны. Русские, пермяне и вятичи, издавна общавшиеся с коми и ходившие не единожды походами на Югру, лучше других знали имя одного из главных идолов остяков - Хозяина рыб или Речного старика, по-хантыйски звучавшее как <ягун-ике> или <яга-ике>, или <ега-иге>, в зависимости от диалекта. Эти созвучия породили теорию об угорском происхождении богини. Да, и Ягабаба, точнее <Яхабаба>, в переводе с ненецкого означает <речной предок>. Тут привлеклись и забаз-избушка для хранения покойников или священных предметов, и черепа жертвенных животных. Отсюда же потянулась и связка: Баба-Яга и Золотая баба Обской Сибири. Схожесть подчёркивалась тем, что в угорской мифологии находящаяся в стадии антропоморфинизации, когда-то зооморфная повелительница животных и рыб тоже имеет звериные ноги. В специальной песне, предназначенной кровному жертвоприношению в честь югорской лесной богини, хозяйки всех лесных зверей, посылающей удачу охотникам, она описывается так: <. . . Дочь лесного бога, дочь лесного бога, Вот она стоит. Одна нога лосиная, Другая человечья. - Вы, за зверями ездившие двое, Возьмите меня, царицу лесных зверей, Я счастливая>! Материалы раскопок показывают, что у всех древних охотничьих народов Европейского и Азиатского Севера существовал изначально культ оленя или лося, впоследствии вытесненный медвежьим. В изображениях, так называемого пермского звериного стиля, существовавшего в течение почти всего железного века, самым распространенным сюжетом шаманских бляшек служат ящур, коршун, мужская фигура в головном уборе в виде морды лося и две женские фигуры с головами лосих и копытцами на ногах или лосиными ногами. Женщины-лосихи расположены по бокам бляшек таким образом, что мордами создают полукруг, символизирующий небесную сферу. Эта Великая Лосиха-мать, вращавшаяся вокруг кола Полярной звезды, позже стала Большой Медведицей.

Сторонники расхожей теории <чужой бог - наш злой демон> находят всё новые признаки урало-угорской или сибирской родословной для русской Яги. Но эти совпадения не в состоянии <закрыть вопрос>, ибо в данном случае мы сталкиваемся с неким более древним, не принадлежащим никому конкретно, праарийским божеством, тиражированным во всех мифах последующих культо-культурных ответвлений рас, наций, народов и родов. Например, А. А. Потебня, в ходе своих рассуждений находит, что Яга-кобылица - мать Солнца индийской мифологии. В мифе о браке обратившегося жеребцом Вивасвата с пытавшейся убежать от него под видом кобылицы Саранью, говорится, что в результате брака у них родились близнецы Агни-огонь и Индра - светлое небо. А ещё Яга проявляет некоторые признаки хранителя огня иранского Йимы. В индийской мифологии древнеиранскому Йиме соответствует бычеголовый Яма - бог смерти, владыка мертвых. И в той же Индии ещё одна богиня смерти, разрушения, страха и ужаса, супруга разрушителя Шивы, Кали Ма - <черная мать>!

Опять же, А. А. Потебня находил большое сходство Яги-дарительницы с Деметрой древнегреческого Пантеона. В мифах Деметра богиня плодородия и земледелия, и так же дарительница. Имя ещё одной эллийской богини, Артемиды - <медведица>, <медвежья богиня>. Она хозяйка животного мира и охоты, и судья, наказывающая за убийство священных лосей-ланей. Греческие жрецы Артемиды надевали для ритуального танца медвежьи шкуры, так же, как шаманы на севере Западной Сибири. А серебряный медальон с изображением Артемиды, изготовленный в начале первого тысячелетия, был найден в конце XIX столетия недалеко от Белогорья, где во времена Ермака находилась Золотая баба. Вторая, ипостась лунной Артемиды - тёмная Геката, связывающая миры живых и мертвых. Вид Гекаты страшен: ужасное лицо, змеи в волосах, пылающий факел в руке.

За тысячу лет до появления греков-эллинов на берегах Эгейского моря, в Малой Азии, хеттская жрица, помогая умершему совершить переход в царство мёртвых, так же как в Египте, взвешивала душу умершего на весах, потом обращалась к солнечному богу с магической формулой-заклинанием, открывающим ворота в иной мир. Она специальной лопаткой брала сожженный прах покойника, оставшиеся кости и складывала в серебряный сосуд. <А полезай-ка, Ивашка, в печь>!

Сходства, параллели, повторы И над всем - Кибелла, Великая Мать мира и всех богов, требующая от служителей полного подчинения, забвения и безумия экстаза, в котором жрецы ножами или мечами наносят себе или друг другу кровавые раны. Только тогда богиня открывает двери в иные миры.

О зороастрийских аналогах Яги мы поговорим позже. Да и так, скорее всего, Яма, Кали, Деметра, Артемида, Геката, скандинавская Хель, Баба-Яга Руси и Золотая баба Оби - родные дети, наследницы единой Праматери Кибеллы. И ни одна из них не обладает преимуществом первородства. Кроме того, некоторые божества хантов явно происходят с верховьев Оби, и исследованиями ученых-языковедов, утверждается, что множество географических названий по обе стороны Северного Урала принадлежат народу-предшественнику современных ненцев и финно-угорских народов. Например, в гидронимах рек и озер это слова, оканчивающиеся на гласный плюс носовой согласный звуки: Надым, Пим, Аган, Ляпин, Сабун, Вымь, Локчим, Ухтым и прочие. Что это был за народ? Есть и фольклорные сведения о том, что хантам в древности предшествовал некий народ. Ими упоминается название <ар ях> - <древний, песенный народ>. Интересно созвучие <ар ях> и <арьи>, ведь в хеттском языке слово значило <свободный>, а ирландское имело значение <вождь>. Да и само название Ирландии - лексически и семантически соответствует названию Ирана , означая <Ариана>, <Арийская земля>.

Местоположение <страны бьярмов> достаточно прочно аргументировано А. Никитиным, определившим в Западной Двине <реку Вину>, и доказавшим тождество <Гандвика> с Рижским заливом. Безусловно и его соотнесение с бьярмами ливов: действительно, в отличие от леттов и латышей, ливы жили небольшими селениями, имели дома с хозяйственными пристройками, в которых содержался домашний скот, пользовались банями. Их оружием были копья, мечи и луки со стрелами. При святилищах у них были жрецы, которые приносили по разным поводам в жертву животных.

В <Саге о Торире Собаке> и <Саге об Орвар-Одде>, а также в рассказе викинга Оттара, рассказывается о Золотом идоле бьярмов по имени Йомаль, стоящем в священном лесу на берегу реки Вины, об окружающих его сказочных богатствах: <вверху по реке Вине стоит холм, составленный из земли и блестящих монет; за каждого, кто умирает, и за каждого, кто рождается, несут туда горсть земли и горсть серебра>. У всех финно-угорских народов - финнов, карел, саамов, коми и других. Йомаль - бог грозы и грома, точное подобие скандинавского Тора, русского Перуна, литовского Перкунаса, югославянского Ильи, а если продолжить аналогии дальше - греческого Зевса, римского Юпитера и индийского Индры. Исследователи мифологии финно-угорских народов согласны, что Йомаль-Юмала является божеством небесного свода и само его имя может быть переведено как <жилище грома>.

Однако, нужно вспомнить, что именно у кельтов было распространено почитание священных рощ, в особенности дубовых. Именно у кельтов, живших на этой земле раньше славян и угро-финов, в рощах располагались огражденные места святилищ, с изображениями божеств, которым приносили и человеческие жертвы, вешая их на ветвях священных деревьев. У кельтов при святилищах жили жрицы, ведавшие ритуальными действами. . . У кельтов же был распространен культ отрубленных голов, которые они прибивали к специальным столбам в своих святилищах и водружали их на шестах и кольях ограды. В святилище помещалась или столпообразная статуя из камня, или деревянный столб, на который надевали железную или бронзовую маску-личину, украшенную гривной-торквесом. Как указывали римские авторы, в обычае кельтов было накапливать не только при храмах, но просто в священных местах дары и пожертвования. Золото и серебро кельты приносили своим богам в священных рощах и возле священных деревьев, и никто из жителей не осмеливался до них дотронуться. <Вверху по реке Вине стоит холм, составленный из земли и блестящих монет; за каждого, кто умирает, и за каждого, кто рождается, несут туда горсть земли и горсть серебра>!

Но была ли возможна связь между новыми хозяевами Прибалтики и прежним её населением? Могло ли вероучение друидов передаться волхвам?

А. Кузьмин утверждал, что основным пластом населения южной Прибалтики продолжали оставаться кельтские племена, воспринявшие язык пришельцев. Прежде всего, к <чистым> кельтам должны были принадлежать пруссы - <айсты>, о которых Тацит заметил, что они говорят на языке, схожем с языком бриттов. Дальше Кузьмин предположил, что курганы девятого-одиннадцатого веков на северо-востоке Приладожья с найденными в них котлами тоже принадлежат кельтам, у которых на всем пространстве Европы самой почитаемой вещью был священный котелок - символ изобилия и бессмертия. В священном месте во время торжеств, связанных с плодородием полей, в таком котелке варилось магическое пиво <гобниа>, для питания и подкрепления божеств. Именно такой котёл с жертвенным серебром украл Торир Собака, а его подельник Карли, позарившись на гривну-торквес, случайно сбил загремевшую маску-личину.

Первое письменное упоминание Золотой бабы в русских летописях связано с кончиной в 1398 году святителя Стефана Великопермского: < Это был блаженный епископ Стефан, божий человек, живущий посреди неверных: не знающих Бога, не ведающих законов, молящихся идолам, огню и воде, и камню, и Золотой бабе, и кудесникам, и волхвам, и деревьям>

В послании митрополита Симона пермичам 1510 года вновь упоминается о поклонении местных племен Золотой бабе.

В Европе о Золотом идоле севера узнали после 1517 года, когда был опубликован <Трактат о двух Сарматиях> ректора Краковского университета Матвея Меховского: <. . . за областью, называемой Вятка, по дороге в Скифию, стоит большой идол, Золотая баба. . . Соседние племена весьма чтут его и поклоняются ему, и никто, проходя поблизости, не минует идола. Идут с приношениями>. . .

Не известно, в каком году жрецами бьярмский идол был вывезен в верховья Камы, а затем переправлен за Урал, в Белогорье слияния Иртыша и Оби. Не известно даже, один и тот же, вообще, это идол. Ибо в описаниях саг и поздних свидетельствах существуют сильные разночтения.

В 1549 году в <Записках о Московии> Австрийский посол в России Герберштейн составил карту и пояснил: <За Обью, у Золотой бабы, где Обь впадает в океан, текут реки Сосьва, Березва и Данадым, которые берут начало из горы Камень Большого Пояса и соединенных с ней скал. Все народы, живущие от этих рек до Золотой бабы, называются данниками князя Московского. Золотая баба есть идол у устьев Оби, в области Обдоре. Он стоит на правом берегу. . . Рассказывают. . . что этот идол есть статуя, представляющая старуху, которая держит сына, и что там виден другой ребенок. . . Кроме того, уверяют, что там поставлены какие-то инструменты, которые издают постоянный звук вроде трубного. Если это так, то, по моему мнению, ветры сильно и постоянно дуют в эти инструменты>. Через тридцать лет этот факт переправы идола в Сибирь подтвердил и итальянец Александр Гваньини в своем сочинении <Описание европейской Сарматии>. Он сообщил, что идол находится в низовьях Оби и ему поклоняются только самоеды, народы Югры и другие племена. Он также пишет, что вокруг истукана слышится какой-то громкий рев. Та ли это Золотая Баба из Бьярмии? Согласно Кунгурской летописи, это древняя богиня <нага с сыном на стуле сидящая>, что позволило английскому историку Д. Бэддли отождествлять <Золотую бабу> Оби с китайской богиней Гуань Инь. А князь Н. Трубецкой считал <Золотую бабу> чисто местной обско-угорской богиней Калтащ (Калтащ-анки у хантов, Калтащ-эква у манси) - <божественной матерью>, богиней, дающей человеку душу, покровительницей жизни, продолжения рода.

1582 год. В свой легендарный поход за Камень, на покорение Сибирского царства выступил Ермак Тимофеевич Аленин. В ходе боевых действий Ермак отрядил есаула Богдана Брязгу на захват Демьянского и Назымского остяцких городков в низовьях Иртыша, близ его впадения в Обь. Защитники одной из крепостей оказали ожесточенное сопротивление. Через три дня казаки уже хотели, было, повернуть обратно, но услышали рассказ чуваша-перебежчика, бывшего кучумовского пленника, что остяки: <молятся Русскому Богу, и тот Русский Бог из литого золота в чаще сидит>, - то есть, поклоняются вывезенному из Русской земли идолу. Во взятом приступом городке ничего не нашли. Выйдя на Обь, полусотня Богдана совершила скорый рейд к священному для остяков Белогорью. По рассказу, именно здесь было <мольбище великое богини древней>, был <съезд великий> и регулярно совершалось <жрение>. Но и тут казаки опоздали, - при приближении русских местные жители спрятали как <болвана>, так и <многое собрание кумирное>.

Но ещё двести с лишним лет здесь, с перерывами, продолжалось <жрение>, и именно сюда, в Белогорское святилище, остяки принесли и положили к ногам Золотой Бабы снятый с погибшего Ермака панцирь - подарок Белого царя.

Через год после Брязки к Белогорью вышел отряд Ивана Мансурова. В устье Иртыша воины срубили крепостцу и зазимовали. В феврале большое остяцкое войско, обступив русское укрепление, целый день ходило на приступ. После нескольких отбитых атак, осаждавшие принесли некий идол, поставили его под деревом и начали моления. Мансуровцы, используя момент, ударили в толпу из пушек. Одно из ядер попало в цель: <Древо оно, под ним же стоял бесурменский кумир, разбита на многие части, и кумир их сокрушиша>. Но, или щепки не очень повредили кумира, или вообще идол был не тот, но сообщения о <жрении> Золотой Бабе не прекращались.

В начале XVIII века началась планомерное искоренение язычества. С 1702 года просвещение местных народов возглавил митрополит Сибирский Филофей Лещинский, вызвавший миссионеров и учителей из Киева и открывший в Тобольске славянскую школу для духовенства. В 1710 году владыко Филофей получил царскую грамоту с предписанием отправиться лично на проповедь в землю остяков и вогул, но, по болезни, только через два года смог приступить к исполнению указа. Он совершил несколько дальних поездок, построил много церквей, окрестил около сорока тысяч остяков, вогулов и самоедов, проник даже в дикую непокорную страну на реке Конде. Даже будучи уже смертельно больным, в 1726 году митрополит предпринял своё последнее путешествие к обдорским остякам. Среди людей призванных владыкой, особо выделялся воспитанник Киево-Могилянской академии, полковник Григорий Новицкий, автор неоконченной рукописи <Описание о народе остяцком>. Активно участвуя в миссионерских акциях, Новицкий исходил много мест в поисках легендарного идола: <Достигли жилища сих, называемые юртами Нахрачеевыми, по имени начальствующего здесь Нахрача Евплаева. . . >, - писал он в свой дневник, но находил лишь кумиров <иссечен из дерева, одеян одеждою зеленою, зло образное лицо белым железом обложено. . . >. Русских повсюду просто ужасали кровавые, да и просто разорительные, жертвы идолопоклоников: <. . . При главных же кумирах всегдашне стражи и жрецы почитаются. Чин их должности всегда быть служителем лжи. Что ближе татарских жилищ пребывают. . . на скверные свои жертвы употребляют лошадей. А в дальних пустынных селениях оленей наипаче приносят на жертвы. . . Скоро ударяют ножом в сердце, испущая кровь в блюдо, кропят сею мерзостью и жилище своя, идолам же уста помазуют, в украшение же и всегдашне воспоминание кожу с главою и ноги даже до колен заедино с кожею на древах завешут над кумирнею. . . Сим частым приношением в премногую внийша нищету и крайнее разорение, яко чад и жен своих продают заимодавцам своим в работу>. Когда, наконец-то, удалось выйти на след настоящей Золотой Бабы, неутомимый путешественник и бытописатель погиб вместе со священником Сентяшевым при невыясненных обстоятельствах. В его уникальных по тем временам этнографических записях особо ценно то, что Новицкий, ничего не знавший о трудах Герберштейна и других западных географов, более, чем через сто пятьдесят лет, излагает о Золотом идоле сведения, удивительно совпадающие с записями иностранцев. Он подтверждает, что статуя кричит: <глас вещия, аки бы детища, слышат>. И что идол стоит в подобии храма: <Никто же от них тамо самих в скверное капище входить не дерзает>.

Вообще, в переписке приходских священников с Тобольской консисторией из века в век продолжаются сетования на то, что даже крещённые инородцы, прямо из церкви отправляются на поклонение к <шайтанам>. В конце концов, незадолго до революции, в <Инструкции Кондинской миссии>, прямо предписывалось разыскать <идола, слывущего под названием Троицкого, к которому, как к центру идолопоклонства стекаются отовсюду инородцы-самоеды, и остяки-идолопоклонники, и христиане, тщательно следить за сборщиками в пользу сего идола, поддерживающими в инородцах суеверные убеждения, донося секретно Епархиальному начальству обо всём, что будет доказано относительно общепочтительного инородцам идола>. Село Троицкое находилось рядом с тем самым Белогорьем, почему языческий идол и получил христианское наименование <Троицкий>. В результате сысков, облав и погонь, упорные язычники перенесли свою богиню из Белогорья на Конду.

В 1904 году этнограф Константин Носилов нашел в верховьях Конды слепого старика манси Савву, который знал о Золотой Бабе, но на все вопросы твердил одно: <Голая баба - и только. Сидит. Нос есть, глаза есть, все есть, все сделано, как быть бабе>.

Сотрудник Института археологии и этнографии СО РАН А. Бауло: <В конце XIX в. был записан рассказ о <серебряной бабе>, выполненной в виде слитка с <золотой бабы>. Она представляла собой обнаженную сидящую женщину и хранилась в ящике на <святой> полке в вогульской (мансийской) юрте на Урале. Уходя на охоту, хозяин заворачивал статуэтку в старый шелковый платок вместе с серебряными рублями, и носил ее на спине в небольшом мешочке из уха молодого лося. Считалось, что <баба> помогает женщинам и всем промышляющим. Во время посвященного ей праздника, проходившего в течение семи дней, со всей округи съезжался народ, привозя в дар духу-покровителю оленей, серебро, парчу, шелк, соболей и лисиц; женщины шили для нее одежду и украшали дорогими вещами. Перед <бабой> ставили серебряные тарелочки с кровью и мясом, вогулы кланялись божеству и обращались к нему с молитвами.

В 1933 году в компетентные органы поступил сигнал о том, что ханты, проживавшие по правому притоку Нижней Оби реке Казым, скрывают Золотую Бабу и поклоняются ей. Казымского шамана арестовали, и через какое-то время добились необходимых сведений. К тайному капищу отправили оперативную группу. Но охотники взбунтовались и убили чекистов. Присланный карательный отряд перестреляли почти всех местных мужчин, а у оставшихся отобрал ружья, чем обрек общину на голодную смерть. Святилище разорили. Однако Казымский идол Золотой Бабы не обнаружен.

В 1962 г., в Ханты-Мансийский краеведческий музей поступила фигура женского духа-покровителя, ранее хранившегося в священном амбарчике хантов в верховьях р. Казым. Поверх ее <одежды> были укреплены одиннадцать серебряных пластин, что позволило исследователям увидеть здесь один из вариантов <серебряной бабы>. Приблизительно в это же время потомок мансийских князцов П. Шешкин рассказывал о виденной им <серебряной бабе> в виде женской статуэтки с <индийским> лицом>.

В те же 60-е годы исследователю Льву Теплову удалось разыскать старого охотника Григория Сургучева, бывшего шамана, осведомленного о тайнике, в котором потомки жителей Югры прятали священную статую. Но он был лаконичен в ответах: <Этот шайтан, - говорил Сургучев, - находится в покое. Никому не найти. Есть маленький островок среди болот, никому не попасть - не заметить>.

В течение двадцати лет, с конца шестидесятых до конца восьмидесятых годов, изучалось древнее святилище на реке Священный Лес, что в Большеземельской тундре за Полярным кругом. Здесь были найдены предметы как второго-первого тысячелетий до н.э., так и принадлежавшие первым векам нашей эры. Обнаружено несколько сотен деталей или обломков женских украшений.

Из записей Екатеринбургского кинооператора Заплатина: <- А чего рассказывать-то? - Ответил он. - От стариков мы знаем, что была она у нашего народа. Так и называли ее - Сорни Эква. Золотая, значит, баба. Вот и все. . . Другой местный житель присоединился к разговору: - Нам нельзя ничего говорить о ней. Люди наши веками молчали, а я что, болтать буду?.. Ничего я не знаю. . . А затем добавил: - Вам ее не найти. Ее куда-то утащили наши старики. Если мы не знаем, где она спрятана, вам-то как ее разыскать!..>

24.05.2003
16:33

КРАСОТА, СПАСИ МИР!

30.04.2003
06:31

О РОДИНЕ МАЛОЙ В КОНТЕКСТЕ

18.04.2003
19:08

ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ СОСТОЯВШИХСЯ ЛЮДЕЙ

05.03.2003
07:23

ВЫКРЕЩЕНОМУ РЕВОЛЮЦИЕЙ

25.02.2003
13:57

В АПОКАЛИПСИС С ЛЮБОВЬЮ

13.02.2003
20:10

ВЕЧНЫЙ ЛИК И ХАРЯ ВРЕМЕНИ